Стреляющий компромат

-- Если бы знала - мигом бы отдала, - упрямо твердила она, округляя невинные глазки и складывая сердечком розовые губки. - На кой черт мне ваши секреты, что на них купишь?

-- Вот именно, - воспрянул духом капитан. - Как только получим дискеты - выйдешь отсюды свободной и... на своих ножках. В сумке не оказалось, в самолете не оставила, при тебе нет. Значит, кому-то передала... Кому?

Допрос придвинулся к самой болезненной и опасной черте, за которой черный провал.

-- Никому не передавала... Почему вы мне не верите, - всхлипнула девушка и полезла за носовым платком. - Откуда мне знать, что в том мешочке? Может выронила...

Мужчины переглянулись. Они устали - бесплодный допрос длился уже больше трех часов. Может быть, поэтому начинали верить "подследственной". Один только москвич упрямился.

-- Знает она, точно знает, - твердил он, будто сплевывал. - Повезу телку в Москву, передам знающим дружанам - по ниточке вытащат, кровушку по каплям соберут. Никуда не денется - откроется, на коленях будет вымаливать легкую смерть.

Говорит, полуотвернувшись от допрашиваемой, а сам косится: струсила или все еще держится? Людмила старалась "держаться", не показать страха, твердила: ничего не знаю, зря мучаете.

В конце концов решение принято: переправить в столицу.

-- Я повезу, - сплюнул щелястый посланец Николаева. - У меня не сбежит.

Капитан переглянулся с очкариком. Если москвич представлял группировку сомнительного толка, то они - официальные лица. Что скажут в верхах, узнав о том, что с таким трудом задержанную секретаршу они передали неизвестной личности?

-- Не получится, - возразил капитан. - Повезете вдвоем: вы и наш человек. До аэропорта проводит сержант.

-- Не доверяете? - еще больше выпятил нижнюю челюсть москвич. Забыли - мы с вами одной веревкой связаны, в одних браслетах ходим?

Торговались в присутствии Людмилы, словно она - не живой человек, а кусок деревяшки, манекен в витрине. Капитан, поддерживаемый очкариком, гнул свою линию, москвич - свою. Ни одна, ни вторая сторона не шли на компромисс.

Сдался москвич.

-- Хрен с вами, кореши, согласен. Все одно телку везти в одну фирму. Только чтобы без фокусов, - снова переключился он на угрожающий тон.

-- Какие там фокусы, - отмахнулся капитан. - Ты действительно прав одно дело делаем, одну голову подставляем.

На самом деле, милиционеры толком не знали с кем имеют дело. Внешне представитель Министерства - об этом говорит удостоверение, подписанное Министром. По манере вести себя и жаргону - примитивный бандюга. Лучше опереться на первое, так спокойней. Пусть в Москве разбираются...

На улице потемнело, небо заволокли тучи. Будто наверху, в небесной канцелярии, стали постепенно гасить свет, лампочку за лампочкой.

Разместились в милицейском газоне по новой схеме: сержант сел за руль, рядом с ним устроился посланец Николаева, на заднем сидении - Людмила и очкарик.

Когда выбрались за город, окончательно потемнело. В ярком свете фар кружилась мошка, иногда перед носом машины дорогу перебегала какая-то живность.

-- Погляди сюда, телка, - москвич вынул из-за пояса брюк черный пистолет. - Стреляю без промаха, учти. Надумаешь выпрыгнуть из машины - в лет подшибу, папу с мамой забудешь покликать на помощь.

Людмила покорно склонила голову. Ну, и дурень же достался ей в охранники! Как же бежать из мчащейся машины? К тому же, рядом сидящий прыщавый очкарик вцепился колючими пальцами в локоть.

Неожиданно милицейский "газон" обогнал верткий "жигуленок". Вильнул задом, будто проститутка, приманивающая выгодного клиента, и... резко тормознул. Сержант не успел ни свернуть в сторону, ни затормозить - в"ехал носом в задний бампфер нарушителя.

-- Задний ход, падла, и - по нейтралке! - орал москвич, прижимая носовой платок к рассеченному лбу. - Скорей, дерьмовый сявка!

Но было уже поздно. Из пострадавших "жигулей" выскочило трое в натянутых на головы колпаках.

Димка профессионально вырубил сержанта-водителя, Юрка выбил из руки москвича пистолет и не менее профессионадбным ударом по горлу отправил его в забытье. Очкарик, позабыв про оружие в кармане, забился в угол сидения и выбивал зубами просьбу о пощаде.

-- Милочка, скорей! - Валерка выхватил подружку из салона, поднял на руки и бегом понес к "жигуленку". - Все в норме, милая, все - о,кэй! - на ходу успокаивал он плачущую девушку. Десантники задержались. Вытащили обоймы из пистолетов, выбросили их в протекающий вдоль дороги грязный ручей. Для острастки, в виде задатка, дали по морде трясущемуся очкарику. Предварительно сняв с него дорогие очки. Все это делалось беззвучно и споро, не произнесено ни одного лишнего слова, по которому впоследствии можно вычислить напавших на милицию.

Откатили "газон" на обочину. Издали с удовольствием полюбовались результатами многотрудной работы.

-- В порядке, дружище, - содрал с головы чулок Димка. - Теперь газанем... Эх, черт лысый, рацию не попортили! - крепко постучал кулаком по крутому лбу. - Овчарик сейчас подгорода поставит на дыбы... Ходу! Газуй, Юрец!