Стрелков и другие. Анатомия одного стратегического конфликта

Связь Холмогорова с одним из главных фигурантов игры — оккультным фашистом Александром Дугиным — также показательна. Так, Холмогоров не только выступал с ним на митинге 2 августа, не только делал заявления в защиту Дугина[209], которого недавно сняли с должности в МГУ, но еще в 2005 году, на первом «Русском марше», возглавлял колонну его «Евразийского союза молодежи».

Я уже писал о том, как члены этой молодежной организации ставили спектакли-мистерии, по сути — черные мессы, в которых разыгрывалось сожжение вселенной — высшей цели оккультного гностицизма, лежащего в основе фашизма Третьего рейха. И нельзя сказать, чтобы Холмогоров не понимал, в чем заключается истинная суть движения Дугина, публичное шествие и митинг которого он возглавил.

Холмогоров, обучавшийся на Библейско-Патрологиче-ском факультете Российского Православного Университета им. св. Иоанна Богослова, занимавшийся публицистикой на религиоведческие темы в авторитетных журналах с 1994 года, прекрасно знаком с эзотерическим фашизмом и попытками его проникновения в православие.

Так, в 1999 году, когда Дугин начинал внедряться в православную и в особенности старообрядческую среду, которой он навязывал основные гностические идеи, включая теорию Абсолюта и иерархии его проявлений и антисемитизм, основанный на неприятии «злого демиурга Яхве» (то есть на одном из обоснований радикального антисемитизма у оккультных фашистов), Холмогоров публикует статью против замысла Дугина. Он верно называет источником дугинской Традиции известного французского гностика Рене Генона, а самого Дугина определяет еретиком: «Как и всякий синкретический проект — проект Дугина это стилизация. Не более того. Посему судить о нем богословски можно коротко — просто констатировать тот факт, что это не Православие, а, в лучшем случае, попытка попользоваться Православием для каких-то инородных ему целей. В ней может быть больше или меньше православных элементов, они могут быть прилажены более или менее удачно, но, в любом случае, Православие тут будет не более чем еще одним символическим языком для выражения иной, чуждой ему и, возможно, враждебной ему реальности. Собственно, именно такое похищение православного христианского языка для выражения чуждого ему содержания и называется ересью»[210].

Но это — 1999 год, а в 2005-м Холмогоров, верный своему-принципу радикальной беспринципности, уже возглавляет колонну движения Дугина, неся в руках список Казанской иконы Божией Матери. При этом и колонна на марше, и сцена митинга евразийцев, на которой Холмогоров — один из главных ораторов, оформлены оккультным символом их движения — Звездой Хаоса — наследием сексуальной магии сатаниста Алистера Кроули и его учеников (такую же, кстати, в виде татуировки носит и Просвирнин). Каким же надо быть человеком, чтобы, будучи православным, самому принести христианский символ в окружение оккультных знаков общества эзотерических радетелей приближения конца мира? Что это, если не кощунство или даже элемент сатанизма? Принести икону не для того, чтобы «разогнать бесов», а для того, чтобы возглавить сборище оккультистов?! По сути, от имени Церкви человек, который принимал участие в православных богослужениях, совершил легитимацию деятельности «еретиков» на русско-патриотической ниве.

В рамках описания связей Холмогорова с участниками игры, ведущейся вокруг сопротивления Новороссии, следует упомянуть также его близкого друга, журналиста «Комсомольской правды» Дмитрия Стешина, чьи правые взгляды многие характеризуют приставкой «ультра»[211]. О своей дружбе со Стешиным герой нашего расследования говорит сам: «Диму Стешина я очень хорошо знаю, это мой друг, это крестный моего сына»[212].