Стрелков и другие

Звезда генерала Лебедя стала восходить с лета 1992 года, когда он был назначен командующим 14-й Гвардейской общевойсковой армией, дислоцированной в Приднестровье — для прекращения вооруженного конфликта в регионе. Именно его действия стали раскручиваться в СМИ как спасительные для Приднестровья. Однако есть публичные мнения патриотических политиков, бывших тогда на месте событий, оспаривающих эту версию. Например, бывший депутат Верховного Совета Виктор Алкснис убежден, что полюбившийся образ Лебедя основан больше на мифах, чем на фактах: «Роль Лебедя в урегулировании того конфликта сильно преувеличена. В первую очередь им самим. Он стал командующим лишь летом 92-го. К тому времени ситуация и без него стабилизировалась благодаря героическому сопротивлению самих приднестровцев, а Лебедь лишь закрепил чужой успех. По его приказу артиллерия нанесла удары по позициям молдавских войск, и произошло, как теперь говорят, побуждение Кишинева к миру. Определенная заслуга генерала в этом, безусловно, была, но после прекращения огня Лебедь решил поставить под контроль руководство Приднестровья, чтобы умиротворить уже Тирасполь. У него было четкое указание от Ельцина: Приднестровье должно быть в составе Молдавии, никакой независимости. Бывший президент республики Смирнов, понятно, этого не желал. И Лебедь начал готовить военный переворот — подговаривал местных шефов МВД и КГБ захватить власть. Но те публично огласили предложения Лебедя, был скандал, план провалился»[6].

Алкснис лично обвинил генерала в предательстве интересов уже России: «Это был февраль 93-го, и я прибыл в Тирасполь с частным визитом по приглашению Смирнова. О встрече я Лебедя сам попросил. Мы общались в комнате отдыха, устроенной за его рабочим кабинетом. И я ему в открытую сказал, что его позиция — это измена стране. Он сразу вскочил, вытянулся по стойке смирно в полный рост (а он был немаленький) и отчеканил: «Я был, есть и буду офицером, верным своей присяге!» Но чувствовалась во всем этом какая-то отрепетированность, как будто он не от души говорил, а играл спектакль»[7].

А что Стрелков? Как и у Лебедя, у него есть военные заслуги — в организации обороны Новороссии. Он два с половиной месяца сдерживал превосходящие силы противника под Славянском. Но бои шли не только под Славянском, а и в других местах Донецкой и Луганской республик. Помимо Стрелкова успешно воевали Болотов, Мозговой, Безлер, Захарченко, Ходаковский, занявший стратегическую высоту Саур-Могила. Но раскрутка шла исключительно образа Стрелкова. По статистике, количество упоминаний Стрелкова в СМИ больше количества упоминаний других командиров в разы, а в некоторых конкретных СМИ — в десятки раз. Рисовались плакаты про «300 стрелковцев», вводились мемы типа «Игорь Иванович грустит», на подконтрольных Просвирнину ресурсах публиковались яркие фразы Стрелкова. Разве это не напоминает яркие фразы Лебедя? А гениальность воинского таланта министра обороны ДНР, неожиданно сдавшего города без боя, тут же оспорили сами выведенные из Славянска ополченцы, обвинив его в предательстве. Во всяком случае, часть из них и, как мы можем догадаться, немалая, если буквально на следующий день численность подразделения Ходаковского увеличилась с батальона до бригады.