Стрелков и другие

Сопротивление Новороссии Просвирнин называет «Русским Зверем»: «…в основание текста легла работа Майкла Келлога… русские белоэмигранты во многом способствовали радикализации нацизма и смещению его фокуса на антисемитизм. Та пылающая, безумная ненависть к большевикам просто не могла родиться в относительно тепличных условиях Германии, она была принесена с пылающих полей Русской Гражданской. Нацизм, в некотором роде, можно рассматривать как бактерию-носитель вируса священного русского безумия, безумия людей, потерявших всё, опаленных огнем преисподней и иссушаемых жаждой мести. И 22 июня эта месть, этот рессантимент, питавший сердца белогвардейцев, ставших нацистскими идеологами, сочившийся в венах НТСовцев, записавшихся в войска первой линии, бурливший под кожей крестьян и рабочих, что чуть позже уйдут к Дир-левангеру, — эта безумная, черная, всесокрущающая иррациональная месть прорвалась наружу… Само собой, что очень скоро борьба с большевиками вылилась в борьбу с русским народом, войну не с государственным аппаратом СССР, но с населением, опьяневшая от крови германская военная машина зарылась в горы трупов, в войну на уничтожение с самым большим белым народом мира. Войну, которую она не могла выиграть. Но сначала Русский Зверь на мгновение вырвался на свободу, и именно в эти короткие дни Сталин сбежал на дачу, где пил страшно, пил беспробудно… Написать же этот пост меня побудили две вещи: попытки использовать текст о 22 июня для организации информационной кампании против нас и (что более важно) стойкое ощущение того, что Зверь снова просыпается. На этот раз — в выжженных степях Донбасса»[34].

Е. Просвирнин

Вот как Просвирнин описывает деяния этого «Русского Зверя» в своей статье «Тот бесконечный летний день»[35]: «22 июня у нас отмечается как День Памяти и Скорби. Не думаю, что это день памяти и скорби. Это ДЕНЬ ОТМЩЕНИЯ… 22 июня 1941-го года Белая Европа вернулась в Россию. Небо потемнело от самолетов. Земля затряслась от танков. Деревья зашатались от хохота — это хохотали сотни, тысячи чинов Русской Императорский Армии, вступившие добровольцами в Вермахт, СС или создавшие свои подразделения. Белые русские возвращались в красную совдепию. Без жалости. Без пощады. Без сантимента. Без проблеска сочувствия. Партбилет, заветная Книжечка Всевластия, символ принадлежности к высшей советской расе, внезапно превратился в метку обреченного, в которой был записан приговор.