Стрелок

— Легенда, — Кирш усмехнулся, пропуская между пальцами рыжий песок. — Поведаю тебе легенду я, в которой похищена была принцесса Жрецами Лимуда, Бога Единого. Слушай, девочка моя…

В стране далёкой Северного Ветра пришла пора наследнику родиться. Но в ночь дурманящую Равноденствия странности случаются, и вместо принца храброго на свет явилась златовласая малютка. Немало времени король печали предавался об умершей супруге; не признавал он дочери своей и отдал магам на учение. Пытался спутницу сыскать достойную, что подарила бы наследника ему, но не снискал Богов благословения. Так и остался одиноким, пока принцесса в замок Синих Льдов не возвратилась. Дочь увидав отважную и гордую, решил Рагунн её короновать. Весть о принцессе златовласой полсвета облетела. Коснулась и Жрецов Лимуда, что истребляли верующих иначе. Тогда сплели они коварный план, дабы принцессу выкрасть и обратить к Лимуду. Устали все от войн кровавых, что жизней унесли немало, и прибыли Жнецы к Рагунну мир скреплять. Но был король обманут, дочь потерял единственную и лишился жизни.

Немало лет Тинария в Единой Церкви пробыла. Её колдунья опекала, что Лимуда канонам обучила. Семь долгих лет принцессу искали по свету её воины отважные, маги сильнейшие, а найти удалось князю варданскому, что возлюбленным Тинарии был. Но на пути его та самая чародейка предстала, волков предводительница. И заключил князь договор с той колдуньей — душу свою в обмен на принцессу. Тогда отобрала чародейка злая Силу, коей варданы наделены от природы, и обратила князя в волка седого, а принцессу отпустила, как обещано было. Но под маской чужою, Тинария, опутанная тёмными чарами, супругой Маммона, повелителя искусителей, стала. От их союза и появился Гинилан — демон, огнём созданный…

— Но я знаю совсем другую историю…

— Преданий много существует об отважном князе Ламонтейне, обращённом в зверя, о сыне Тинарии Гинилане и его наследнице, дочери варданской королевы, однако правда лишь одна, — Кирш бросил в неожиданно стихнувшее море маленький камешек, попавшийся среди песка. Тот пролетел над водной гладью, несколько раз едва коснувшись её глянцевой поверхности, и нырнул в холодные объятия, оставив лишь широкие круги. — История сия о ведьме, но не о рыцаре.

— Но он же был в лесу? — не соглашалась Акмирэ, теребя выбившуюся из прически прядь чёрных, как вороново крыло, волос. — Он встретился с колдуньей, значит…

— Увы, сие не значит ничего, — устало перебил Кирш. — В Лощину его судьба чужая привела. В жизни, девочка моя, любовь не творит чудес, а смерть не отступает.

— Она уже отступила, и он будет жить, — фыркнула Акмирэ, поднимаясь. — Ты ведь сам сказал, что рыцарь отыскал принцессу. Она спасла твоего сына.

— Да, — Кирш встал напротив спутницы, — и потому пора настала нам вмешаться.

Он тронул горячую ладошку холодными, словно неживыми, пальцами. В этом прикосновении не было ни тепла, ни нежности, но девушка привыкла.

Порывистый ветер сменился бризом, едва касающимся непокорных тёмных волос спутницы Кирша.

Затихшее море шелестело белыми барашками мутных волн. Природа засыпала после яростной бури.

И только капли дождя блестели на серебряной рукояти меча за спиной колдуна.

Продолжение:

Что с тобой? — пронеслось в голове Кирша. Он хмуро посмотрел на Акмирэ и, не ответив, побрёл вдоль прибоя.

— Что с тобой происходит? — повторила Акмирэ вслух. Кирш снова промолчал. Он пытался сосредоточиться, установить ментальную связь с сыном, который пропал много лет назад. А постоянные вопросы Акмирэ нарушали кропотливую работу мыслей.

Так прошло несколько часов. Во внутренней борьбе и полной тишине. Кирш шёл впереди твёрдо и уверенно. Акмирэ не отставала, ступая за ним след в след, как он учил. Но в одно мгновение Кирш замер, едва дыша, и упал на колени. Акмирэ успела подхватить его, не дав рухнуть в песок.

Когда Кирш очнулся, то встретился взглядом с карими глазами темноволосой девушки. Его губы растянулись в мрачном подобии улыбки, словно ничего не произошло, а она смущённо отвернулась.

— Что ты, девочка моя? — спросил он, поднимаясь с мягкой кровати. Яркие лучи утреннего солнца ослепляли и наполняли теплом ветхий деревянный домик на берегу. — Как попали мы в это жилище?

— Я перенесла тебя сюда, когда ты потерял сознание. Я очень испугалась…

Кирш накинул на вздрагивающие девичьи плечи огромный плед.

— Всё хорошо. Ничто не страшно старому колдуну, — говорил он. — Сила пробуждается в недрах души твоей. Но помни, что Сила коварна — и мага погубить может.

— Я помню, а вот ты постоянно забываешь обо мне.

— Неправда, — мягко возразил Кирш.

— Тогда почему?! — разозлилась Акмирэ. — Почему ты не говоришь, что с тобой происходит?!

В её глазах вспыхнул огонь, испепеляющий словно проснувшийся вулкан. Ещё чуть-чуть и она спалила бы Кирша живьём. Но он знал лекарство.