Стрелок

Аскеры, понукаемые своими командирами, еще дважды поднимались в атаку, однако всякий раз откатывались назад, устилая своими телами склоны вокруг вражеских позиций. Лишь единожды им удалось прорваться сквозь огонь и схватиться с русскими солдатами в штыки, но те молодецким ударом отбросили их, и понесшие значительные потери турки отступили. А вдогонку им полетели страшные шарохи[81], придуманные когда-то полковником Михайловским. Громыхающие стальные шары прыгали по земле, подобно детским мячам, но при этом калечили и убивали бегущих аскеров. Только быстро надвигающийся закат не позволил русским преследовать деморализованного противника, иначе поражение турецкого авангарда могло бы превратиться в разгром. Впрочем, победа и так была достаточно убедительна. Кроме того, солдаты сильно устали и вряд ли в их силах было достигнуть большего.

– Кажется, вы недурно отстрелялись, – сдержанно похвалил Самойловича проведший весь бой рядом с ним Вельбицкий. – И даже без Будищева!

– Ваша правда, – с довольным видом отвечал ему прапорщик. – Мои молодцы сегодня постарались!

– Я все же не понимаю, – перешел на доверительный тон жандарм. – Если этот унтер и впрямь такой хороший стрелок из ваших картечниц, так почему бы его не перевести к вам?

– Да кто же его отдаст? – пожал плечами артиллерист. – Будь сейчас мирное время, от него, вероятно, избавились бы с большим удовольствием, но сейчас это все равно, что резать курицу, несущую золотые яйца! К тому же он, как видите, невероятно дерзок для нижнего чина. Наш командир батареи, к примеру, такого точно терпеть не станет.

– Это точно, – задумчиво сказал штабс-капитан. – Интересно только, где он мог этому научиться?

– Честно говоря, совершенно не представляю! Не удивлюсь даже, если выяснится, что до войны он где-нибудь разбойничал. Уж больно хорошо, стервец, засады устраивает.

– Вы думаете?

– Ну, а почему нет! Впрочем, сейчас этот молодец определенно на своем месте.

Темнота быстро окутала своим покровом и холм и пространство вокруг него, и лишь запаленные русскими солдатами большие костры, расцветшие в ночи подобно фантастическим ярким цветам, освещали усталые лица сидящих перед ними людей. Одни из них прикорнули у огня, согретые его горячим дыханием, другие терпеливо ждали, когда будет приготовлена пища, чтобы подкрепить свои силы кашей с салом. Хуже всего было часовым, вынужденным тревожно вглядываться в темноту ночи, ежеминутно ожидая диверсии вражеских лазутчиков.

А в долине у подножия холма тоже разгорались многочисленные костры, так что казалось, будто там собралась уже целая армия. Полковник Тиньков с тревогой всматривался в эти огни, гадая, действительно ли к туркам пришло такое большое подкрепление, или же они специально распалили их, желая привести в замешательство своих врагов. Так и не придя ни к какому мнению на этот счет, он велел собраться всем офицерам, за исключением назначенных в караул.

– Что скажете, господа? – спросил он их, после того как обрисовал сложившееся положение.

– Дурит турка, – решительно махнул рукой подъесаул Родионов, – мои казачки все вокруг перешерстили, не может у них быть столько народу!

– В любом другом случае, – задумчиво заявил поручик Михай, – я был бы за немедленный отход, с тем, чтобы под покровом темноты оторваться от противника. Однако уйти вместе с орудиями вряд ли получится, а бросить их, принимая во внимание, что вчерашнему успеху мы целиком и полностью обязаны им, было бы крайне неразумно. Так что полагаю, надо ждать рассвета и действовать по обстановке.

– А вы что скажете, подпоручик? – спросил Тиньков у Линдфорса.

– Мне кажется, было бы полезно разведать, действительно ли у турок столько сил?

– Вы что же, не доверяете моему слову? – набычился в ответ подъесаул.

– Ни в коей мере, – покачал тот головой, – однако с момента возвращения казаков прошло много времени, и ситуация могла кардинально перемениться.

– Это разумно, – согласился Тиньков и обернулся к Родионову. – Вот что, милейший, пошлите-ка еще раз своих молодцов…

– С вашего позволения, господин полковник, – поспешно вмешался Линдфорс, – я бы тоже отправил в поиск своих людей.

– Эва, – громко удивился казак, – неужто вы хотите потягаться в разведке с моими станичниками?

– Я пекусь лишь о пользе дела, – сухо отвечал ему подпоручик. – Одна пара глаз – хорошо, две уже лучше, а три и вовсе прекрасно!

– Согласен, – решительно поднялся полковник, – пошлите и вы своих охотников.

– Кажется, я знаю, кого пошлет дражайший Иван Иванович, – шепнул на ухо Вельбицкому молчавший до сих пор Самойлович.

Жандарм в ответ промолчал, лишь чрезвычайно высоко подняв брови.

– Так значит, вашбродь, надо сходить в поиск и разузнать, сколько турок против нас стоит? – уточнил боевую задачу хмурый Будищев.

– Именно так, братец. Возьми людей сколько нужно и отправляйся.

– Где же их взять людей-то? – тяжело вздохнул унтер.

– У нас же целая команда! – изумился подпоручик.