Стрелок

– Мерси, – выдавила из себя девушка, и на глазах ее заблестели слезы.

– Не за что. Это вам спасибо за службу, за тяжкий труд и за заботу о раненых. А теперь ступайте, у вас еще много работы.

Тем временем Будищев, закончив манипуляции со своей старой одеждой, переоделся и направился к телеграфной станции. Официально, чтобы попрощаться с товарищами и забрать личные вещи, но на самом деле главной его целью являлось содержимое тайника. Особых ценностей там не было, так, несколько сотен рублей в ассигнациях и монетах, да немного трофеев, которые было особенно жалко отдавать перекупщикам за бесценок. Но в любом случае в его положении деньги были не лишними и могли помочь перебиться первое время.

Прежде он хотел попросить переправить их в Россию Лиховцева. Тем паче что тот бы ему не отказал, а в порядочности Алеши можно было быть уверенным. Но теперь его самого отправляли на родину для излечения, следовательно, надобность в посреднике отпадала. Идти после ранения было тяжеловато, но Дмитрий не торопился. Главное было вернуться в госпиталь до вечера, а с этим он надеялся справиться. Можно было, конечно, попросить о помощи Шматова, но с ним все равно пришлось бы идти, потому как найти ухоронку самостоятельно он вряд ли бы смог. К тому же Федька куда-то запропастился и уже два дня не показывался, поэтому, несмотря на тревожное предчувствие, пришлось идти одному.

Спрятанный в дупле большого дерева тайник оказался целым, чужих следов вокруг не наблюдалось, так что унтер велел своей паранойе заткнуться и, закинув заветный сундучок на плечо, потихоньку пошел назад. Скоро он вышел из рощи и хотел было уже продолжать путь, как вдруг совсем рядом звякнула скоба винчестера. Как опытный музыкант безошибочно отличает игру скрипки работы великого Страдивари от поделки ремесленника, так и Будищев никогда бы не перепутал этот лязг ни с чем другим. На какой-то краткий миг в голове его всплыли все сегодняшние предчувствия, но лишь для того, чтобы тут же исчезнуть, вместе со всеми посторонними мыслями. Хуже всего было, что в последнее время он непростительно расслабился, и револьвер его лежал в ранце, вместе с другими личными вещами. Незаметно достать его не смог бы даже Дэвид Копперфильд, случись ему оказаться в такой ситуации, а лежащий в кармане нож вряд ли мог выручить сейчас своего хозяина.

– Выходи, падлюка! – раздался совсем рядом до боли знакомый голос.

– Давно не виделись, – глухо поприветствовал Дмитрий Хитрова.

Выглядел ефрейтор, прямо скажем, так себе. Форма его поистрепалась, как и у всех русских военных. Шинель была вся в заплатах, на ногах какие-то невообразимые чоботы, подвязанные веревочками, чтобы не развалились. Но на лице давнишнего врага светилась мстительная улыбка, а в руках блестело смертоносное оружие.

– Ну вот и повстречались мы на узкой дорожке, – хищно ощерившись, заявил Васька. – Таперича тебе ни вольноперы, ни охвицера не помогут!

– Может, договоримся? – натужно улыбнувшись, спросил Дмитрий.

– А на что мне с тобой договариваться? – осклабился ефрейтор. – Ты весь тут и хабар твой рядом, все и так мое будет!

– Не все, – замотал головой, цепенея от ужаса, Будищев. – Еще есть, и много! Деньги, золото, камешки драгоценные…

– Всех денег в одну кучу не собрать, – резонно заметил Хитров. – Мне и этого барахла станет!

На лице у Дмитрия появилось отчаяние. Старый враг не проявил свойственной ему жадности, минуты, скупо отведенные судьбой, таяли, а возможности оказать сопротивление так и не появилось. Но как видно, страх и унижение ненавистного ему человека так обрадовали Ваську, что он не торопился стрелять, наслаждаясь каждой минутой своего триумфа.

– Ты не понимаешь, – дрожащими губами принялся умолять его унтер-офицер. – Один такой перстень стоит почти что тысячу, а их там три! Хочешь, покажу?

– Не балуй! – вскинул винтовку Хитров, заметив, что Будищев сует руку за пазуху, но, увидев в ней портмоне, успокоился. – Ну, давай, показывай, что там за цацки?

Тяжелый латунный кошелек распахнулся, и Дмитрий трясущимися руками принялся демонстрировать ему содержимое.

– Вот смотри, деньги, кольца, все забери, только не убивай!

Рассматривать реальные ассигнации и монеты, битком набитые в бумажник, оказалось куда интереснее, чем слушать рассказы о них же, и ефрейтор поневоле увлекся этим занятием, ослабив палец на спусковом крючке. Глаза его разгорелись, было похоже, что Будищев не врал и добыча и впрямь будет немалой! Но в этот момент проклятый унтер незаметно дернул на портмоне какой-то непонятный рычажок, и раздались выстрелы. Промахнуться с такого расстояния было трудно, и маленькие пули одна за другой били Хитрову в лицо. Одна из них выбила ему глаз, другая оцарапала лоб, отчего кровь залила все лицо и совсем ослепила ефрейтора. Тот выстрелил в ответ, но не видел, попал или нет, а второго выстрела сделать не получилось, поскольку Будищев уже добрался до своего врага и ударил ножом в бок.

– Тихо-тихо-тихо, – зашептал унтер, зажимая Ваське рот. – Ты и так уже нашумел, сука!