Стрелок

Арианнель медленно опускает руку на пояс возле кобуры. Тай, сидящий слева от неё, еле заметно напрягается. Гидеон же, чей лоб покрыт потом, прикусывает губу.

Я отхлёбываю горячительное из своего стакана и перевожу взгляд на Девору.

— Семья нормально доехала?

Савант несколько раз моргает и отвечает напряжённым голосом:

— Да. Всё хорошо. Спасибо, что помог их вывезти.

— Не за что. Уговор есть уговор.

Скрипят ножки отодвигаемого стула. По доскам гремят шаги. Хлопает дверь. Место Горгоны пустует.

— Егерь, ты совсем конченный⁈ — взрывается Нако. — Зачем ты её провоцируешь⁈

— Потому что я не боюсь её и не собираюсь ходить перед ней на задних лапках. Она считает, что имеет право судить меня. Что ж, а я считаю, что имею право судить её. Обладая силой Суперновы, она добилась ровно нихера. И вместо того, чтобы пытаться одолеть Сопряжение и того, кто стоит за ним, или хотя бы разбираться со всякими психами, нашла себе удобное оправдание. Она сломалась.

Мэтт кивает, а я продолжаю:

— Иногда нужно получить поджопник, чтобы посмотреть на свою жизнь по-новому. Может, получится какой-то толк.

— Самоубийца, просто самоубийца, — качает головой полицейская.

— В словах Егеря есть здравое зерно, — подаёт голос Ребекка. — Исходя из рассказа Новы, выбранная ею миссия — не более, чем попытка упорядочить творящийся хаос и вернуть хоть какой-то смысл в собственную жизнь.

— Ну хоть ты-то не начинай, — вздыхает Иктоми.

— Ладно. Первое, держите-ка ваши трофеи. Разберите их между собой на досуге, только не здесь. Можете использовать, можете продать. Дело ваше.

Я выкладываю на стол несколько Экстрамерных хранилищ с вражеской экипировкой.

— Второе, я переезжаю во Фритаун. Буду рад увидеть вас там. Третье, следующие 36 часов буду недоступен, займусь прокачкой параметров. Если что случится, я рассчитываю на вас.

Николай и Ребекка кивают. Мэтт демонстрирует вскинутый большой палец, на конце которого вспыхивает огонёк. Пижон. Накомис выглядит задумчивой и молчит.

Попрощавшись, оплачиваю счёт у барной стойки и покидаю заведение. Под ногами скрипит снег, и через минуту шум усиливается. Обернувшись, нахожу взглядом индианку, которая резво догоняет меня.

Замираю, и та, поравнявшись со мной, спрашивает:

— Можем поговорить?

— Мы только что языками чесали, но ладно. Пошли.

Возвращаюсь в свой пустой бывший дом. Ближайшее место, где нам не будут мешать. Захожу внутрь и включаю искусственный свет на самое минимальное значение, лишь бы разогнать темень.

* * *

Накомис неуверенно ступает внутрь чужого жилища и замирает у стены, сцепив руки.

— Объясни мне, что с тобой происходит? Ты ведь чуть не погиб в Париже, так?

Егерь оборачивается, и усталая улыбка искривляет его губы.

— Ну, у меня всегда был талант к выживанию.

— Верно, но это не значит, что я не буду за тебя волноваться.

Накомис сползает вдоль стены и, сев на голый пол, вытягивает ноги, после чего делает приглашающий жест. Лидер Десперадос нехотя присаживается рядом.

— Шутки шутками, — говорит девушка, — но… ты ведь до сих пор так и не использовал Регрессию, не так ли?

Когда он впервые рассказал об этой способности, она даже не поверила, что такое вообще возможно. Хотя в этой новой сумасшедшей реальности, всё перевернулось с ног на голову.

Её собеседник хмурится, будто хлебнул уксусу, и отвечает:

— Ладно-ладно, подловила. Нет, я не использовал эту штуку.

Иктоми придвигается к нему. Её голос мягок, но настойчив:

— Почему нет? Это ведь твой спасательный трос, твоя сила. Почему ты не активировал её, когда был так близок к смерти?

Егерь устало вздыхает и проводит рукой по взъерошенным волосам.

— Послушай, всё не так просто. Она стоит слишком дорого, а мне нужна аркана для других целей. Я не могу просто слить миллион на…

Накомис наклоняется к нему, замирая в считанных сантиметрах от его лица.

— Что происходит на самом деле? Зачем эти отговорки?

Осознание пронзает её разрядом молнии.

— Твою мать… ты пытаешься покончить с собой. Вот почему ты не используешь собственную силу, чтобы спастись. Вот почему ты провоцируешь эту чокнутую Нову. Постоянно лезешь в самое пекло без оглядки. Рискуешь так, словно у тебя есть второй шанс, а по факту намеренно игнорируешь его. Почему? Почему⁈ — стиснув его руку, повторяет девушка.

Егерь разрывает зрительный контакт. Закинув голову к потолку, он молчит и, наконец, отвечает на пределе слышимости:

— Потому что иногда я сомневаюсь, заслуживаю ли я жизни.

Сердце Накомис пропускает удар. Протянув руку, она нежно поворачивает его лицо к себе.

— Это из-за твоего брата?

— Если бы я был там, если бы не оставил его одного, он остался бы жив. Каждый раз, когда думаю о том, чтобы активировать эту штуку, какая-то часть меня задаётся вопросом, не обманываю ли я судьбу. Не лишаю ли я себя возможности всё исправить. Расплатиться за то, что подвёл Лёшку.

— Это неправда. Слышишь⁈ Неправда! — убеждённо повторяет Иктоми. — Ты никого не подводил. Чёрт, да ты спас столько людей. Благодаря твоей силе десятки жизней не оборвались в пасти какой-нибудь твари. Просто подумай о том, как он тобой гордится.