Стрелок 2. Обитатели Междумирья

Матвей Семёныч прикрутил к потолку последнюю гайку. До войны он работал электриком в колхозе. Вешал лампочки на столбы. Мир изменился, появилась магия, эта странная Система в голове, а он все также вешал лампочки. Висел он сейчас на километровой высоте в летающей корзине. По-другому он эту конструкцию назвать не мог. Хорошо хоть не на метле. Он прикручивал к гладкому потолку этой циклопической пещеры небольшое искусственное солнце, крепящееся на длинном металлическом стержне. Всего прикручено было ровно тысяча таких небольших магических светильников. Но небольшие то, они небольшие, а светят так, что приходилось работать в солнечных очках. Он вспоминал, как все это происходило. Сначала, когда пропал свет, все перепугались, даже запаниковали. Но ненадолго. Сначала включились прожектора, а потом их Предводитель, храни его Система, приволок откуда-то те светящиеся камни. Кажется, он новую пещеру открыл, а в ней те камни добыл. Потом над камнями поколдовал, и стали те превращаться в такие вот шары на длинной ножке. Когда немцы разгромили их колхоз «Красный Коммунар», он даже предполагать не мог, что со своей старухой попадет в сказку.

А уж когда добровольцев в место дюже опасное набирать стали, как мог старый дебошир и непоседа такое пропустить. Старуха только вздохнула и стала собирать нехитрые пожитки. Так уж повелось, куда иголка, туда и нитка. Почитай лет пятьдесят вместе, некоторые и не живут столько. Но это все мелочи, Степан Петрович пообещал, что когда светильники повесят, он их с бабкой в какую то капсулу засунет, и выйдут они из нее молодыми и здоровыми. За такое можно и поработать, и не важно, что под ногами километровая бездна. Бородатый, невысокий мужичок в зачерненных очках-консервах, довольно прищурился, глядя на свою работу. Щербатый рот расплылся в довольной ухмылке. Еще несколько светильников и все, но уже и сейчас было видно, что всю огромную пещеру сейчас заливает ослепительно белый «настоящий» солнечный свет. Дед Матвей еще не понимал, стряхивая пепел с самокрутки на находящуюся внизу Цитадель, как много дает солнечный свет для обитателей внутреннего домена. Но внезапно он навел свой, купленный недавно в лавке артефактный сорокакратный полевой бинокль на крышу Цитадели, и чуть не подавился «козьей ножкой»[3]. На самой крыше огромной пирамиды лежали четыре полностью обнаженных женщины, на деревянных шезлонгах. Он, конечно, себя одернул, но последние десять лампы он прикручивал намного дольше, чем предыдущую сотню, так как выше его слабых мужских сил было оторваться он вольготно раскинувшихся на лежанках красавиц.

* * *

Степан же в это самое время занимался тем, что устанавливал в специально расположенных комнатах, расположенных внутри штурмовых шипов, оборонительные устройства. То есть у него был не просто коридор, а в некоторых местах он имел расширения, как бусины на нитке, и вот в этих самых лакунах, он и устанавливал крупнокалиберные пулеметные турели, расположенные так, чтобы иметь возможность отстреливать врагов без попадания в мертвую зону. В угрожаемый период места блоков управления должны были занимать механоиды, чтобы ни один камень душ не прошел мимо кассы. Как бы Степан не был уверен в себе, он всегда считал, что выход может превратиться во вход. Это в том случае, если враг окажется сильнее, и по штурмовому коридору попытается ворваться внутрь Центрального Ядра. Поэтому коридор в нескольких местах перекрывали толстые стальные зачарованные двери. Двери должны были стать своеобразным клапаном, перед которым накопятся враги, перед тем, как им в спину ударят пулеметы. Но не одними пулеметами могли гордиться эти тоннели. В неприметных нишах открывались раструбы огнеметов, и форсунки через которые будут поступать отравляющие газы. А совсем уже близко ко входу, стояли плазменные скорострелки средних турелейПКО. Не говоря уж о том, на выходе во врага будут бить огромные энергетические орудия Цитадели, и поджидать огромные кибернетические насекомые. Закончив с оборудованием защитных сооружений, Степан приступил к следующей важной задаче.