Стрелок Чёрной Скалы (СИ)

   Закрыли торпедные аппараты изнутри, для чего пришлось изрядно повозиться, проворачивая массивные винты. А после приступили к вскрытию двери в следующий отсек. Насколько я помнил схему этой субмарины, нам нужно было попасть именно туда...

   И стоило поторопиться - воздуха в баллонах оставалось не так уж и много. И в случае чего, пришлось бы возвращаться обратно на поверхность, а потом - предпринимать новую попытку проникновения.

   Между тем я мысленно вознёс хвалу предусмотрительности Командора - вчетвером открывать заклинившие механизмы было куда сподручнее, чем если бы мы погружались, например, только вдвоём...

   После недолгого сопротивления пала дверь в следующий отсек. На конечном этапе дело пошло куда легче, потому как он был не затоплен, и нам помогла рвущаяся в него вода.

   Это был жилой отсек офицеров и унтер-офицеров...

   Хорошее слово "был". Очень точно характеризует ситуацию вокруг нас.

   А повсюду вокруг нас валялись скелеты в полуистлевшей форме, когда-то бывшие людьми

   Не думаю, что экипаж лодки погиб сразу. Скорее всего, их либо накрыло глубинной бомбой, либо они напоролись на риф, пропороли себе нос и легли на дно. Либо же немцы пытались укрыться от преследования на глубине... и не рассчитали. Погрузиться смогли, а вот всплыть - уже нет. И наружу выйти - никак. Носовые торпедные аппараты - недоступны, а кормовых - нет в принципе. На старых-то немецких лодках один кормовой был, а на этой серии как назло решили убрать...

   Так что умирали немецкие подводники долго. Вероятно, они просто-напросто задохнулись... Кто-то лежал в проходе, кого-то смерть застала лежащим на койке...

   Я без особого пиетета отодвинул кости на двухъярусной койке у центрального прохода и принялся стаскивать с ног ласты. Немцу-то этому уже явно всё равно, так что пусть немного подвинется. А то с баллонами за спиной и маской на лице мириться ещё можно, но вот ходить как утка, шлёпая ластами - избавьте...

   Когда с переобуванием покончили все, мы двинулись вперёд, освещая себе дорогу мощным светом фонарей.

   Скелеты были повсюду. Мёртвый корабль, мёртвый воздух и мертвецы вокруг.

   Но я не суеверный, и в посмертные проклятия не верю. Проклятие от умирающего врага - это наоборот, вполне даже приятное напутствие. Потому что проклятия идут в ход, когда больше сказать нечего и надеяться уже просто не на что.

   И вообще бояться тех, кто умер до того, как родились даже мои родители - глупо.

   Ни цветов, ни свечей. Никто не придёт, никто не помянет. Это корабль мертвецов, о котором забыли все, кроме старухи с косой.

   Но мёртвым ничего этого и не нужно - это нужно лишь тем, кто ещё жив.

   Мёртвые - мертвы. И уже никто не узнает, о чём они думали, пока ещё были живы... Пока не погас свет и не кончился воздух...

   Впрочем, думать об этом бессмысленно. И для меня лично, и для дела, которое я должен сделать.

   Вперёд, вперёд, вперёд... Через валяющиеся вокруг кости, мимо скалящихся из темноты пустыми глазницами черепов...

   Довольно просторная каюта? Ну, по меркам субмарины - да, каюта. А вот по меркам обычного человека - конура. Страдающим клаустрофобией здесь точно делать нечего, если только они не возжелают смерти. Нет, это явно не капитанская каюта, для неё ещё рановато - это должно быть помещение главного инженера... Это - тоже не то, это - радиорубка... Здесь вообще проход в центральный отсек... Двухъярусные койки - вдоль борта, трёхъярусные - у центрального прохода...

   Здесь скелетов было намного больше.

   Они вповалку валялись друг на друге, а вокруг было разбросано оружие - пистолеты "вальтер", "люгер" и карабины "маузер". Стреляные гильзы. Выбоины и тёмные потёки на стенах.

   Немцы... А у вас тут, оказывается, было весело... Вот вам и ответ, о чём вы думали перед смертью...

   Уверен, вы думали о том, что всё, что вы делали раньше - все эти повторяющиеся изо дня в день бессмысленные и ненужные действия, всё это - есть безумие. А затем вы отдались своему безумию раз и до скончания времён. Круто, правда? Свобода от и свобода для. Последние минуты своих никчёмных жизней потратили не на то, чтобы принять смерть достойно человека, а на порыв слабости и отчаянья.

   Как же это жалко...

   Луч фонаря выхватил из темноты висящий на переборке портрет Гитлера в тяжёлой деревянной раме. Портрет был изрядно испачкан бурыми брызгами.

   Очень символично, мать его так.

   Ещё какая-то рубка... Ага!

   А вот и помещение командира субмарины. На полу - скелет в полуистлевшем офицерском мундире с валяющейся рядом форменной фуражкой, испачканной бурым. На груди - чёрный стальной крест. Не просто выставленный на показ религиозный символ, а высший нацистский орден. В правой руке "люгер", вполне целый на вид. В левой - фотография в простой деревянной рамке. Время и мёртвый воздух погибшей субмарины не пощадили её, но даже спустя семьдесят лет было видно, что на ней трое. Мужчина, женщина и ребёнок.

   А вот это уже достойно. Не биться в агонии или безумии, ради тщетной попытки прожить ещё несколько лишних мгновений. В конце концов, смерть - это выбор. Своя смерть - в том числе.