Стрелок

Пес уже давно не слушал, только переступал с лапы на лапу и вертел хвостом, как пропеллером. А Мишка продолжал рассказ не столько для пса, сколько чтоб вспомнить полностью, что говорил дословно папа.

— А еще папа показывал на блоках пирамиды запилы в виде дуги от шестиметровой дисковой пилы, с толщиной лезвия в детскую тетрадку — двенадцать листов, и отверстия в камне от двухметровых трубчатых сверл, с кромкой в полтора миллиметра… Стой! Ты куда? В кустах раздался шорох, и щенок моментально прыгнул на звук. Мишка побежал следом. Нога неожиданно потеряла опору. Последнее, что увидел Мишка — зияющий темнотой, второй шурф. Отверстие летело навстречу Мишке, миг — и наступила темнота.

Очнулся Мишка от шершавого языка, которым, как напильником, больно счесывали ногу. Мишка поднял голову. В полутьме Стрелок зализывал рану на колене маленького хозяина. Метрах в двух-трех вверху зеленело овально-круглое небо. Голова гудела, бессвязные обрывки видений будоражили ум: плутание среди каких-то странных механизмов, залитые неярко-матовым свечением огромные квадратные пещеры, настенные изображения пирамид, похожие на звездную карту точки ярко светились, повиснув в воздухе посреди зала… Мишка тряхнул головой, остатки сна ушли из сознания, как дым покидает дом, чтоб никогда не вернуться. Мишка решил, что со сном будет разбираться позже.

— Что делать будем? — спросил Мишка у щенка, и почесал Стрелка за ухом. Шерсть была мокрой. Щенок заскулил. Мишка лизнул влажный палец. Солоноватый вкус меди напомнил ему кровь.

— Расшибся? — встревожился Мишка, и ощупал щенка. Стрелок вроде был цел, если не считать ссадины за ухом. Фонарик оказался разбитым и лучшего осмотра Мишка предложить не смог.

— Надо выбираться, малыш. А как? Высоковато, однако, не допрыгнуть. Есть веревка, только сил по ней вскарабкаться не хватит, не канат ведь, тонковата. Ох, это не проблема — наделаем на веревке узлов для ног, зря что ли морские узлы изучал? Докинуть до кромки шурфа тоже не трудно, а вот как зацепиться за край, даже кошку не из чего сделать. Может, веревку к рюкзаку привязать и кинуть? Нет, рюкзак тяжел — не доброшу, а если облегчить? Тоже плохо, не удержит, свалится.

— Да-а, попали мы, Стрелок, в передрягу.

Щенок доверчиво сидел рядом. Он знал — хозяин умный, обязательно что-нибудь придумает.

— Мне бы твою веру, — грустно произнес Мишка. Тут его осенила идея.

Безнадежность Мишки сменилась лихорадочной деятельностью: размотал веревку, навязал через равные промежутки петли для ног. Улыбнулся еще раз и привязал веревку к клапану на баллоне палатки надежным морским — фаловым узлом. Мишка знал, что, возможно, у него только одна попытка. Главное, чтобы клапан не выдернулся раньше времени. Расставил пошире ноги и со всей силы швырнул свернутую палатку вверх. Тяжело перевалившись через край, палатка зашипела, Мишка заметил что-то тяжелое, повисшее на веревке, и сразу наступила темнота.

— Стрелок? — позвал в темноту Мишка. На уровне головы кто-то заскулил, в следующую секунду на пол шмякнулось что-то мягкое, и потерлось о ногу.

— Так это был ты? Я попробую забраться по веревке и открыть вход. Не волнуйся, веревка висит на страховочном шнурке шпильки клапана. Тросик предназначен, чтобы шпилька не потерялась, когда баллон открыт и палатка надута. Шнур из син-те-рик-лона, а си-трик-ликон, папа говорил, самый прочный для веревок материал.

Лезть по узлам было легко, а вот приоткрыть вход оказалось делом невозможным. Вы никогда не пробовали в детстве сдвинуть с места лодку сидя в ней и раздувая парус, пусть даже мощным вентилятором. Мишка пробовал, с папой — после просмотра знаменитого мультика про капитана Врунгеля.

Здесь произошло нечто подобное — Мишка висел на веревке и пытался вытолкнуть закрывшую выход палатку. Это только у барона Мюнхгаузена получалось подниматься, дергая себя вверх за волосы.

Мишка задумался.