Стреломант 5

Одним коротким экономным движением тварь развернулась на месте, подняв тучу пыли и только каким-то чудом не проколов мне ладонь в нескольких местах своими когтями. Развернулась и уставилась на Виталия, словно не понимая, откуда он тут взялся и как подкрался так бесшумно.

И Виталий заметил его тоже. Перевел взгляд, и нахмурился, словно не мог понять, что перед ним такое:

— Это что такое?

Дарг не ответил. Он кинулся в атаку. Молча, даже без рева. Без подготовки, прямо из стойки, кинулся вперед, вытягивая длинные лапы, и метя ими в грудь Виталия.

Ратко не растерялся и не испугался. Он встал в уже виденную мною боевую стойку и встретил летящего на него дарга тем, что я еще никогда не видел — голыми руками!

Да, он на секунду поставил перед собой какую защиту, вспыхнувшую прямо по границам его локтей, об которую дарг ударился, словно о прозрачное стекло, но после этого отшвырнул тварь от себя и тут же кинулся следом, пользуясь моментом, пока ошарашенный монстр ловит равновесие!

Да, его руки окутались уже виденным мною фиолетовым сиянием, что намекало на использование праны, но последовала за этим обычная и банальная серия ударов — прямой, боковой, апперкот, словно Виталий не на дарга нападал, а дрался в ринге против такого же человека! Первый удар в голову твари оглушил ее больше прежнего, второй — боковой, заставил покачнуться, приподнимая лапу в попытке удержать баланс, и последний апперкот снизу вверх пришелся точно в открывшееся сердце твари.

Даже не сомневаюсь, что от такого удара оно просто порвалось пополам.

Дарг неловко дернулся, словно его сковала судорога, и повалился на землю, подняв тучу пыли.

Все это заняло не больше секунды, и только спустя эту секунду все прочие дарги вокруг обратили на нас внимание.

Или, сказать вернее, они обратили его на Виталия.

Я тоже во все глаза смотрел на Ратко, который вышел из портала спокойным, собранным и невозмутимым.

Больше он таким не был.

Его ноздри раздулись от нескрываемого гнева, глаза сощурились до размеров узких замковых бойниц, кулаки сжались так, что, казалось, ногти сейчас пропорют кожу с тыльной стороны ладоней, а лицо покраснело, как вареный омар.

— Дарги… — выплюнул Виталий. — Сука, ненавижу… Ненавижу! Ненавижу-у-у-у!..

Последнее слова он буквально провыл, как бешеный волк.

И, как бешеный волк, он сорвался с места и кинулся на даргов!

Сам, первый! Даже не дожидаясь, когда атакуют они!

И даже забыв про меня!..

Виталий накинулся на ближайшего дарга даже раньше, чем тот успел полностью развернуться в его сторону. Перетек к нему, как кузнечик, одним длинным стелющимся подшагом, вскинул ногу, и обрушил сверху-вниз пятку, как кузнечный молот, на хребет твари.

Нога окуталась фиолетовым сиянием, с громким хрустом позвоночник переломился, и дарг упал на бок, дергаясь и крутясь на одном месте.

А Виталий уже забыл про этого дарга, и переключился на другого — прыгнувшего на него со спины. Развернулся, присел, уходя от атаки, и снизу-вверх впечатал в открытое сердце твари мощный апперкот.

На землю дарг упал уже мертвым. Немного подергался, и затих.

А Виталий уже атаковал следующую тварь.

Атаковал, он именно что атаковал! Он не защищался от них, он на них нападал сам! И его совершенно не волновало, что он один, что у него нет прикрытия, что на него могут напасть со спины — короче, ничего из тех проблем, о которых мне рассказывала Ника! Несмотря на то, что даргов вокруг было больше десятка, Виталий грамотно держал позицию и расстояние до них, располагаясь так, чтобы все они были спереди от него и не позволяя зайти себе на спину. Атаковав очередного дарга, он быстро выводил его из строя, а потом резко отступал на несколько метров назад, не давая напасть на себя, но заставляя их растягиваться. А как только какая-то тварь снова вырывалась вперед — атаковал и ее тоже.

И с каждым новым телом твари выдыхал:

— Ненавижу… Ненавижу! Ненавижу-у-у!..

Когти даргов, конечно, настигали реадизайнера, но каждый раз на их пути вспыхивал компактный экран из праны, который с легкостью отражал атаку.

А следующую обычно дарг уже не успевал провести.

Виталий двигался и дрался крайне грамотно и умело, но его выдохи, его вопли и то, как он наносил удары — яростно, с полным вложением, так, чтобы или пан или пропал, — говорило о том, что он себя контролирует крайне плохо. Настолько же плохо, насколько хорошо контролировал себя в Пустоте. То, как он двигался, и не позволял зайти себе за спину, явно было лишь вбитыми в мышцы и вырезанными на подкорке рефлексами, работающими тогда, когда сам мозг отключается. Зато вот вспышки фиолетовой праны каждый раз, когда кулак или нога соприкасались с даргами, были так ярки, что даже слепили, а сами удары были так мощны, что, не достигни хотя бы один из них цели — и Виталий вполне мог бы заработать себе травму на ровном месте, просто из-за того, что природой не предполагалось использование конечностей для таких нагрузок под такими углами.