Стрелы Геркулеса

Они спорили всю ночь. Зопирион был категорически против отпускать Коринну с ребенком в Мессану, а она с не меньшей решительностью отказывалась дать обещание не просить отца послать за ней сопровождающего. В течение нескольких последующих дней к пылкой любви, лежащей в основе их отношений, примешивался сильный привкус горечи: они оба обладали сильной волей и собственным мнением.

На очередном симпосиуме для мастеров, когда наступило время награждения, неожиданно громко прозвучал голос Дионисия:

— Вы прекрасно знаете Зопириона из Тарента, ярчайшую звезду в короне наших гениев-изобретателей. Я был уверен, что изобретение катапульты — достижение, триумф, способный озарить своим светом целую жизнь. Однако Зопирион превзошел сам себя. Его последнее божественное озарение подарило нам метод, посредством которых правитель может выявить всех шпионов, вредителей и заговорщиков.

Дионисий широко улыбнулся и медленно обвел взглядом собравшихся.

— Естественно, я не собираюсь раскрывать секреты этого уникального метода. Замечу только: он удивительно прост. Любой из вас хлопнул бы себя по лбу и удивился, что сам не додумался. О, Зопирион, подойди ко мне, Дионисию, и получи награду — один фунт серебра — сто только что отчеканенных драхм!

Зопирион, придав лицу загадочное выражение, направился через зал к Дионисию. Архонт ослабил тесемки мешочка с деньгами, зачерпнул горсть серебряных монет и со звоном высыпал обратно. Монеты, мерцали в свете ламп, как крошечных металлический водопад.

Несмотря на то, что последовали аплодисменты, вполне соответствующие награде, юноша ощутил легкое беспокойство. Вышло так, что не один, а несколько мастеров смотрели на товарищей с явным беспокойством.

На следующий день в Арсенале появился отряд наемников. Предводитель останавливался и по очереди задавал вопрос всем строителям и бригадирам. Наконец, очередь дошла и до бригады по производству катапульт.

— Вы видели сегодня Алексита из Велии?

— Нет.

— Вы видели его после вчерашнего пира для мастеров?

— Нет.

— Не говорил ли он вам о своем намерении уехать?

— Я вообще не разговаривал с ним. А для чего все эти расспросы?

— Приказ ничего не рассказывать, — ответил предводитель.

Чуть позже Зопирион встретился с Архитом. Последний, как всегда, был в курсе всех событий.

— Совершенно верно, старик, он удрал. Скорее всего, после вчерашнего симпосиума собрал деньги и драгоценности и сбежал, спустившись по веревке с городской стены. Думаю, теперь совершенно ясно, кто подпилил твои катапульты.

— Неужели, несмотря на любезные речи, его снедала жестокая зависть?

— Очевидно, да. Попытаюсь воссоздать ход событий: по слухам, Дионисий отказался санкционировать постройку больших кораблей Алексита. Они не оправдали себя. Их преимущества перед обычными триремами не покрывают дополнительных затрат на строительство. Глубоко разочаровавшийся Алексит не смог пережить твой успех. И однажды ночью, изрядно выпив, он решился привести в исполнение свои планы. Попасть в Арсенал для него не составило большого труда: нужно было проскользнуть мимо одного единственного поста…

— И счастливого пути! Интересно, куда он отправился?

Архит пожал плечами. Возможно, отправится в Карфаген, Афины или бог знает куда. Наверняка переполнен прекрасными идеями и готов дать по яйцам любому, кто встанет у него на пути. Он достаточно разумен, чтобы обходить стороной города, на которые простирается власть Дионисия. Послушай, может, и ты вынашиваешь злобные планы?

— Только не я! Конечно же, сначала я был в ярости. Но если подумать, он не причинил мне особого вреда. К тому же, какой смысл беспокоиться из-за подобных людей? Гораздо больше я переживаю из-за хода выполнения моих проектов и уровня жалования. А на врагов у меня просто нет времени.

— Значит, никакой непримиримой вражды или вечной междоусобицы? Интересно, к какому типу эллинов ты сам себя относишь? Если бы все эллины думали как ты, мы бы правили миром!

Капитан Зопирион легким галопом приближался к заливу Мотии. По обочинам дорог, окаймляющих поля и виноградники, пышно распустились цветы. Юноша подъезжал к Мотии со стороны Акраганта и Селинунта. Его путь лежал вдоль южной части побережья. Вдоль берега возвышались огромные нагромождения известняковых глыб. Ветер и дожди предали им фантастические формы: наполовину погребенными в земле черепами давно вымерших чудовищ поднимались они над равниной.

Большую часть пути Зопириону пришлось провести в седле. В дорогу он надел легкие кожаные сапожки для верховой езды. Поверх плотной туники была надета кираса из многослойного льняного полотна: слои были прошиты, проклеены и специальным образом отформованы. Несомненно, она хуже защищала от копий и стрел, но была гораздо легче бронзовых лат пехотинцев. Позади стратега трусили два мула: на одном сидел нанятый на время военных действий слуга, а другой был нагружен поклажей Зопириона, щитом и оружием.