Стрелы и пули

На верхнем ярусе оказалось значительно лучше. Здесь не было запаха гниющей плоти, не бегали измученные доктора, а ноги приятно грела сильно истоптанная, но всё же чистая ковровая дорожка. Но, также как и внизу, атмосфера вокруг оказалась отравлена чувством безнадёжности и страха. На Герду по-прежнему никто не обращал внимания, обитатели бункера были слишком заняты своими делами. Девушка снизила скорость и постаралась придать лицу деловое выражение человека, отлично знающего куда идёт. Она беспрепятственно миновала два поста охраны, и всё шло хорошо, пока внезапно навстречу не попалась большая группа штабных офицеров. Испугавшись разоблачения, беглянка прижалась к стене, пряча лицо, а затем быстро нырнула в ближайшую открытую дверь.

Герда оказалась в небольшой приёмной, где за столом спал, уронив голову на руки, молодой капитан. За его спиной находилась полуоткрытая дверь. Девушка в нерешительности остановилась, не зная, что делать дальше, но тут до её ушей донеслись знакомые голоса. Она осторожно подошла к двери и заглянула. То оказался личный кабинет Гения. Сам хозяин, сидя за огромным дубовым столом, беззаботно играл в шахматы с министром пропаганды, устроившимся рядом. Больше в кабинете никого не было. Отступив назад на шаг, Герда прислонилась к стене и стала слушать.

— Тебе шах, Балабол, — весело сказал Гений, передвигая фигурку епископа. — Похоже, мой сладкий, твоему королю недолго осталось носить корону.

— Ты тоже, очень скоро распрощаешься со своей золотой шапкой, Лысый — недовольно буркнул отец, закрываясь последней пешкой.

— Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого распнёт… Ты всегда так мило сердишься, когда проигрываешь, просто сердце радуется…

— Можно подумать, ты любишь проигрывать… Кстати, я слышал, что корпус Бока идёт на помощь столице со стороны Волчьего леса. Это правда?

— Пустые слухи. Глупые людишки склонны верить в хорошее, даже на пороге газовой камеры. Корпус Бока, уничтожили ещё вчера. Да между нами говоря, не корпус это и был. Дай бог бригада, собранная из всякой тыловой сволочи, одна винтовка на троих… Жалкое зрелище.

— Понятно… А если так… — отец двинул королеву. — Тебе шах.

— Правда? Как интересно… — Гений, улыбаясь, тронул коня и взял туру. — Боюсь, что настал твой конец.

— Ничего, я ещё потрепыхаюсь. — Отец задумчиво пощипал щетинистый подбородок и взял королевой пешку. — Размен конечно не в мою пользу… Кстати, скажи хоть сейчас, зачем тебе было устраивать спектакль с покушением? Неужели, только для того, чтобы развлечься?

Гений фыркнул и провёл ладонью по зеркально-лысому черепу. — Не без этого, конечно, но на самом деле, если б ты только знал, как мне надоели надутые умники из Генштаба. Спесивые мерины, голубая кровь. Всё время смотрели свысока, словно высшие существа. Вот и доигрались. Ты меня осуждаешь?

— Нет, конечно, когда это я тебя осуждал? Давно нужно было разогнать всю шайку умников. Вреда от них было больше чем пользы. Да и с мальчишкой нам повезло, кто бы мог подумать…

— Говорят, твоя старшая имела с ним шуры-муры?

— Ещё бы. А какие письма она ему писала… Я, когда читал, то плакал. Очень трогательно.

Герда зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Ненависть к человеку, которого она ещё пару лет назад, считала лучшим в мире, стала почти физически ощутима.

Гений улыбнулся, кивнул и передвинул туру. — Да-да, конечно понимаю, первая любовь, и всё такое…

— Маленькая сучка. Видел бы ты её лицо, в тот день, когда она нашла в списке умерших его фамилию.

— Так она думает, что он мёртв? Ты всегда был жестоким человеком, Кристиан. Неужели, тебе не жаль собственную дочь?

— Есть у меня большие сомнения в том, что она действительно моя. Её мамаша в молодости была той ещё вертихвосткой… Вот кого мне действительно жаль, так это сына. Бедный мальчик.

— Понимаю. Но такова жизнь. Было бы гораздо хуже, если бы он достался ИМ. Кстати, ты довёл дело до конца?

— Разумеется. Оттуда некуда бежать. Если она останется в чулане, то задохнется, а если попробует выйти наружу, то её встретят мои люди. Я сказал ребятам, что они могут сделать с ней всё что угодно, прежде чем пристрелить.

— Бедная крошка, — хмыкнул Гений. — И она умрёт, так и не узнав, что её любимый Кай на самом деле жив. Знаешь, дорогой, из этой истории, могла бы получиться первоклассная опера.

— Ну, так напиши либретто на досуге, Лысый. Ты же у нас любитель классики, а я, существо приземлённое, примитивное. Кстати, неужели этот Кай действительно так важен?

— Он ключ. Ключ, который долго искал профессор Рингер. Очень жаль, что мы нашли его так поздно.

— Рингер, Рингер… Напомни, не тот ли это сумасшедший, которого я отвозил по твоему приказу в Салазарский Технологический институт, в самом начале войны?

— Он самый. Типичный яйцеголовый болван, ничего не видит дальше своего микроскопа. По правде сказать…