Стрелы ярости

– Бывают ситуации, когда нельзя обойтись без жестких мер. Если вотадинами будешь править ты, а не Бренн, хуже им от этого не станет. Этому человеку доверять нельзя. Он не признает твоей власти, и у него остались другие силы, кроме тех, что собраны здесь. Если его воинам удастся отыскать и освободить заложников, то через пять минут после того, как он получит это сообщение, мы будем у него на острие копья. Возможно, смена правителя позволит нам хоть немного отдохнуть от его постоянных интриг и жалоб. Я подозреваю, что он как-то поддерживает связь с римлянами…

Кальг засмеялся.

– Я не сомневаюсь, что он с ними общается, иначе откуда ему знать, что в обмен на мою голову они гарантируют ему мир? Вряд ли его люди сумеют найти своих родичей, сколько бы ни искали. Однако убить его мы не можем, последствия будут непредсказуемы… но я тебя понял. Он – центр недовольства, которое станет еще сильнее, когда мы вступим в битву с римлянами и их лакеями. У меня есть план, как заманить оставшиеся легионы на север, так чтобы они не заметили расставленной ловушки. Наверное, стоит пригласить племянника Бренна разделить со мной добычу.

Хотя с утра небо хмурилось, дождь так и не пошел. К обеду Марк решил, что на сегодня занятий со щитом достаточно, хамианцы уже не в силах усваивать новое. Дубн подтвердил его выводы усталым кивком головы.

– У них в голове все перемешалось, они больше не в силах ничего запомнить. Я за то, чтобы сводить их в горы – проветрить легкие.

Остальные офицеры согласились. Когда с обедом был покончено, Восьмая центурия построилась в колонну и двинулась по направлению к югу от Вала. Первоначально взяв довольно медленный темп, Марк постепенно убыстрял шаг, пока колонна хамианцев не достигла обычной маршевой скорости когорты. Тогда он развернулся и двинулся назад, вглядываясь в потные, напряженные лица и отмечая болезненные движения солдат.

– Держи темп, – крикнул он Морбану. – Мне надо переговорить с Кадиром.

Опцион шел посередине колонны, ободряя отстающего солдата. Марк помахал Дубну, указывая на изнемогающего лучника, и его друг помчался в голову колонны, отдав своей группе приказ продолжать движение.

– Этот солдат не справляется. Ты бы не мог ему помочь? Мне надо поговорить с опционом.

Дубн кивнул, сделав Кадиру знак уступить ему место рядом с отстающим солдатом, который уже закатывал глаза в отчаянии. Опцион отступил в сторону, и через секунду здоровенный центурион занял его место.

– Тебе трудно? – спросил он у бедняги.

Хамианец кивнул.

– Хочешь остановиться?

Лучник с готовностью кивнул, его лицо осветилось надеждой, что мучения вот-вот кончатся. Марк поморщился, зная, что за этим последует. Дубн набрал полные легкие воздуха и проревел прямо в ухо солдату:

– Попробуй остановись – получишь от меня сапогом по заднице, да так, что кишки вылетят наружу! Ты вместе со своей центурией на марше, и остановиться можешь только по приказу своего офицера. Либо ты будешь идти, либо сдохнешь, третьего не дано. Поэтому не обращай внимания на боль и смотри в затылок предыдущего человека. Если он идет, значит, и ты тоже можешь. Вот ты, в следующей шеренге, хватит ухмыляться, если не хочешь пробежаться со мной на пару и посмотреть, как долго ты протянешь, дармоед!

Марк пожал плечами при виде удивленного взгляда Кадира, шедшего рядом с ним на расстоянии нескольких шагов от колонны.

– До недавнего времени он был моим опционом и, судя по всему, сохранил прежние методы убеждения.

Ближе к хвосту колонны Юлий, с искаженным от гнева лицом, объяснял те же самые истины другому новобранцу.

– Тебе больно, потому что слабость уходит из твоего тела. Не хнычь! Топай, опарыш. Если упадешь, тебе придется попробовать на своей шкуре мой жезл из виноградной лозы, а если он сломается, у меня еще припасена плоская сторона меча. Заруби себе на носу, у тебя всего две возможности: либо идти, либо сдохнуть.

Кадир проводил солдата долгим взглядом, а потом расстроенно повернулся к своему центуриону:

– У меня другие методы.

Марк пожал плечами. Его огорчила такая реакция.

– Понимаю, но нам нужно как можно скорее подготовить их к сражению. Выбора у нас не остается. Придется тебе, опцион, забыть о жалости, иначе наши люди не смогут передвигаться и участвовать в сражении наравне с остальной когортой.

Кадир горестно кивнул, а Марк продолжил:

– Вчера мы потратили восемь часов на переход, который должен был длиться в два раза меньше. Не успели мы выйти из города, как солдаты уже стерли ноги в кровь. Если лучники выйдут в поход в таком состоянии, то будут для когорты тяжелым грузом. Поэтому у меня всего два варианта: дать им спокойно набраться сил и подождать, пока ноги у них полностью заживут, или заставить превозмочь боль и получить более быстрый результат. Ноги у них огрубеют достаточно быстро. Но мне нужна твоя помощь, ты должен быть со мной рядом, когда я буду их подгонять, чтобы они понимали, что им придется отдавать все силы, до последнего.

Кадир недоверчиво посмотрел на него.

– А если сил совсем не осталось?

Марк мрачно улыбнулся.