Стрелы ярости

Префект и центурион в очередной раз обменялись взглядами. Старший офицер удивленно поднял бровь. Пленному римлянину, к тому же принадлежащему к классу всадников, о чем красноречиво свидетельствовала пурпурная полоса на его тунике, не стоило ожидать ничего, кроме мучительных пыток, после которых смерть станет желанным избавлением. Центурион сплюнул на залитую кровью мостовую и произнес в ответ:

– Вам, ублюдки, просто нужны пленники, чтобы вы могли над ними потешаться. Мы не умрем здесь, это правда, вы потащите нас к себе в горы, где у вас будет больше времени для развлечений. Если мне суждено умереть, я умру с мечом в руках и заберу с собой стольких из вас, скольких смогу. Я не собираюсь ждать, пока вы отпилите мне член и вырвете глаза где-нибудь на лесной опушке. А теперь сражайтесь или проваливайте, пока не подошли легионы и не отымели вас во все дырки, синеносые говноеды!

Префект одобрительно кивнул, оглядел своих солдат и тоже возвысил голос, чтобы все его услышали:

– Отлично сказано, центурион. Покажем этому варварскому отребью, что римские солдаты сражаются до конца.

Кальг снова заговорил, и в его голосе слышалась радость:

– Ну что ж, если вы хотите умереть, я исполню ваше желание.

Перейдя на родной язык, Кальг резко выкрикнул слова приказа, и воины, которые только этого и ждали, двинулись вперед, на тесно прижавшихся друг к другу солдат.

Кальг стоял на руинах разрушенной крепости, прикрывая лицо плащом, чтобы избавиться от запаха гари. Его телохранители ходили вокруг, тыкая мечами в трупы ауксилиев – удостоверялись, что никто не прикидывается мертвым. Вонь горелого дерева, крови и испражнений проникала даже сквозь толстую ткань плаща. Тела римлян покрывали землю кругами, сходящимися к месту последнего боя. Воины вотадинов, которые первыми пошли в атаку, занимались сбором голов и поисками добычи. Марто заметил Кальга и призвал их к себе. Они собрались вокруг своего вождя, покрытые кровью, но гордые победой. Кальг смотрел на них с явным восхищением.

– Воины, вы нанесли врагам страшный удар! Целая когорта изменников своего народа, перешедших на сторону Рима, разорвана в клочья. Враг лишился еще одной крепости, в их обороне появилась еще одна брешь. Солдаты в соседней крепости обосрутся от страха, когда на рассвете увидят поднимающийся в небо дым. – Он выхватил из ножен меч и поднял его высоко над головой. – Победа!

Собравшиеся вокруг воины встретили его крик радостным ревом. Кальг снова повесил меч на пояс и пожал руку предводителю вотадинов.

– Отлично сработано, принц Марто, просто отлично. Твои люди показали, на что они способны, хотя некоторые на моем совете ворчали, что от них никакой пользы. Вотадины будут в первых рядах тех, кто изгонит захватчиков с нашей земли, и твой народ будет вечно тебе благодарен. Осталось только завершить начатое дело, как мы с тобой договорились. Я оставлю здесь людей, которые покажут вам дорогу назад, когда вы тут закончите… Я рассчитываю на тебя в будущем, когда мы полностью сломим силы римлян.

Марто благодарно кивнул и отправился к своим людям, которым предстояло последнее, жуткое поручение. Кальг с довольной улыбкой двинулся к воротам: пора было возвращаться в лагерь. Из тени арки выступила одинокая фигура. Незнакомец был тонок как тростинка и вооружен одним лишь коротким мечом, висевшим на поясе.

– Мой повелитель…

– Ты знаешь, что нужно сделать. Не подведи меня.

В Шумной лощине дежурная стража, потирая сонные глаза, вывалилась из тепла караульной будки, подгоняемая криками центуриона и пинками его жезла из виноградной лозы.

– Быстро надевайте шлемы и бегом на стены! Приготовьтесь к бою, по дороге движется какой-то отряд! А ты пойди и приведи примипила, живо!

Откуда-то издалека, временами пропадая за шумом ветра, доносился слабый, но достаточно отчетливый стук сапог и копыт по булыжной мостовой. Солдаты тревожно смотрели поверх щитов, взвешивая в руках копья и подыскивая, чем бы метнуть в пришельцев. Центурион напряженно вглядывался во мрак, пытаясь хоть что-нибудь разобрать в неверном свете факелов, закрепленных на парапете.

– Это наши! Открывайте ворота и пустите их внутрь.

Две с лишним сотни человек вошли в распахнутые ворота. Центурион устало поднял руку, приветствуя дежурного офицера, удивленно уставившегося на стрелу, торчащую из правого бока лошади. Сидевший в седле всадник бессильно обмяк, болтающаяся плетью правая рука потемнела от крови. Центурион окинул взглядом своих усталых людей, наконец добравшихся до безопасного места, и уверенным тоном произнес:

– Доброе утро, центурион. Я Марк Трибул Корв, центурион Первой тунгрийской когорты. Белая крепость осаждена превосходящими силами противника, численность которого я оцениваю в несколько тысяч человек. Варвары осыпали ее огненными стрелами и проломили ворота.

Раненый всадник негромко простонал, кровь из руки капала на мостовую.