Стрелы ярости

– Твоя точка зрения понятна, префект. Можно дать волю чувствам и заставить этого человека вместе с остатками его банды заплатить за все… Или же поступить мудрее и отпустить его в обмен на обещание дружбы и поддержки. Кто хочет высказаться?

Скавр огляделся, чтобы понять реакцию старших офицеров. Фурий сидел с мрачным видом, лица остальных были задумчивы. Легат Двадцатого первым нарушил молчание.

– Я не в восторге от предложения отпустить мерзавца на свободу, несмотря на то что по справедливости он должен был бы испустить свой последний вздох на кресте, но… – Он пожал плечами, бросив оценивающий взгляд на Скавра. – Префект очень убедительно обрисовал нам ситуацию. Однако я бы порекомендовал другой подход. Можно сохранить ему жизнь, я согласен, но ни в коем случае нельзя отпускать его на свободу. Лучше пусть он останется у нас. Его люди станут для нас отличными проводниками, когда мы двинемся на север, в горы. А потом мы спустим их с поводков и натравим на Кальга. И когда Марто расскажет нам обо всех тайнах, которые, по его словам, ему известны, я бы порекомендовал передать его и его людей под надзор префекта Скавра. Освобождением своих владений наш пленник займется позже, когда голова Кальга будет красоваться на шесте вместо его собственной.

За время их короткого знакомства префект ни разу не видел примипила в таком бешенстве, поэтому яростный гнев старшего центуриона вызывал у него что-то среднее между весельем и страхом.

– Плевать я хотел на приказ губернатора! – Фронтиний ткнул указательным пальцем едва ли не в лицо своего командира. – Передай ему, что в моей когорте нет и не будет места этому сборищу убийц и головорезов.

Скавр поднял бровь. Реакция примипила его явно забавляла.

– Удивительно, я готов был поклясться, что это моя когорта.

Фронтиний не обратил внимания на колкость, полностью отдавшись своему гневу.

– Этим ублюдкам нужно было отрубить головы сразу, как только стало ясно, что они участвовали в резне в Белой крепости. То, что они еще дышат, уже плохо, но чтобы наш главнокомандующий в Британии приказал нам взять их к себе… – Он широко развел руки, лицо его горело негодованием. – За кого он нас принимает? За кого он принимает меня? Я служил вместе с их примипилом, он был солдатом в нашей когорте пару лет, пока фризам не потребовалось пополнение…

Скавр решительно покачал головой, прерывая обличительную речь своего подчиненного.

– Хватит!

Неожиданная резкость, прозвучавшая в его голосе, заставила старшего центуриона поднять голову. Взглянув префекту в лицо, Фронтиний обнаружил, что тот взбешен не меньше его самого. Примипил набрал в грудь воздуха, но, пока подыскивал слова, Скавр вышел из-за стола и приблизился к нему вплотную, лоб в лоб. Лицо его исказила гримаса ярости, свидетельствовавшая о том, что он взбешен не меньше своего подчиненного.

– Я сказал «хватит». Ты, примипил, похоже, кое-что забыл, и пора тебе напомнить. Заруби себе на носу: я твой командир, а ты – мой подчиненный! – Фронтиний вздрогнул, услышав неожиданную злобу в голосе старшего офицера. – Когда я отдаю какое-то распоряжение, ты можешь обсудить со мной его преимущества и можешь сказать, что тебе оно не нравится, но обязан выполнять его полностью и добросовестно, как если бы это была твоя собственная идея. Со своей стороны, я согласен выслушать твои возражения, интересоваться твоим мнением и уважать твои взгляды, но буду делать так, как считаю нужным в соответствии со своим пониманием ситуации. Которое может значительно превосходить твое. А что касается твоих вопросов, то я отвечу лишь на один, а все остальное станет тебе понятно. Ты спрашивал, кем тебя считает губернатор? Губернатор считает тебя солдатом Рима, который дал клятву исполнять приказы своих командиров вне зависимости от того, что он о них думает. – Его голос немного смягчился. – Секст Фронтиний, губернатор считает тебя профессиональным солдатом, способным зарыть поглубже свое отношение к его приказу и заставить своих подчиненных сделать то же самое. Нас намеренно выбрали для этого задания, примипил, и я не могу и не хочу перекладывать на других ответственность за его выполнение. Завтра, когда мы выступим отсюда, остатки войска вотадинов пойдут с нами, нравится тебе это или нет.

На следующее утро, глядя на марширующую тунгрийскую когорту, солдаты удивленно таращили глаза. Рядом с префектом и примипилом шествовали три неровные шеренги пестро одетых косматых воинов-вотадинов. Тунгрийцы пихали друг друга локтями и шепотом высказывали разные соображения о том, почему выжившие в битве варвары как ни в чем не бывало шагают перед их шеренгами.

– Наверное, нам поручено их перебить? Ну, за Белую крепость?

Морбан смерил трубача Восьмой центурии уничтожающим взглядом.

– Разве они похожи на идущих на казнь, придурок? Начать с того, что они вооружены.

В наступившей тишине другой солдат спросил:

– Может, они поступили на службу? Как мы?

Морбан, не сводя глаз с варваров, прошипел с плохо скрываемой насмешкой: