Стрелы кентавра. Кибервойна по-американски

Также отмечалось, что «успех согласно традиционной парадигме войны не обязательно эквивалентен успеху в киберсфере… Гений Клаузевица может быть неприменим для войны в киберпространстве. «Парадоксальная троица» войны по Клаузевицу состоит из насилия, шанса и субординации политики. Физическое насилие, присущее войне, не существует в киберпространстве. В киберсфере американские военные сосредоточены на элементах господства и отрицания, основанных на успехе нынешних доктрин в отношении воздушного пространства, суши и моря, вместо того чтобы рассматривать более адаптивные подходы, которые могли бы гарантировать больший успех, а также большие риски»[77].

Наконец, киберпространство не имеет в себе и через него не может применяться насилие в традиционном смысле. Разрушение может происходить, но оно не постоянно и восстановимо. И оно не эквивалентно смерти или поражению… «В киберсфере виртуальная реальность замещает физическую среду, а традиционная структура знания смещается. Киберсреда высвобождает человечество из физической реальности, ассоциируемой с традиционной войной. В киберпространстве смерть не является финалом»[78].

Дебаты по поводу угроз и безопасности

В экспертном сообществе США существовал довольно широкий спектр мнений в отношении того, что считать кибервойной и киберугрозами и как на них реагировать. Известный специалист по сетевым войнам Джон Аркилла указывал, что «подвиги кибервойн малого масштаба (Аркилла приводит в пример атаки на правительственные сайты Эстонии в 2007 г. и соответствующую инфраструктуру Грузии в августе 2008 г., приписывая данную инициативу российской стороне, а также инцидент с вирусом Stuxnet на иранских ядерных объектах. – Прим. авт.) в конечном итоге могут достичь больших размеров, учитывая явные уязвимости передовых военных и различных систем связи, которые с каждым днем все больше охватывают мир. Вот почему я думаю, что кибервойнам суждено сыграть более заметную роль в будущих войнах»[79].

Поскольку консенсуса в отношении кибервойны не было ни среди военных, ни среди политиков, в США начали использовать терминологию киберугроз и киберопераций.

Отмечалось, что «кибероперации могут быть проведены во всех областях ведения боевых действий: в воздухе, космосе, киберпространстве, на суше и море. Кроме того, несмотря на незрелость оперативных доктрин для киберпространства, доктрины для воздуха и космического пространства остаются актуальными и применимыми к сфере киберпространства… Хотя кибероперации имеют различные способы достижения эффектов, с точки зрения ВВС они похожи на другие воздушные и космические операции»[80]. А поскольку кибероперации применимы везде, то возникают новые категории.

«Контрвоздух, контркосмос, контрсуша, контрморе – операции, осуществляемые для достижения желаемой степени превосходства в данной области и в то же время направленные на недопущение использовать те же области врагом. Киберзадачи для данных сфер состоят в манипулировании базами данных, образами, контролем и энергией систем вооружений… Мы предлагаем следующее определение контркиберпространства (countercyberspace): функция, состоящая из операций для достижения и поддержания желаемого уровня превосходства в киберпространстве путем уничтожения, деградации или разрушение возможностей врага по использованию киберпространства…

Превосходство в воздухе и космическом пространстве характеризуется свободой действий и спонтанной свободой от атаки. Свобода действий – это характеристика превосходства в киберпространстве… Приблизительным резюме для превосходства в киберпространстве может быть «свобода действий в течение атаки» (т. е. возможность действовать даже во время атаки и после нее)»[81].

Аркилла указывал, что есть возможность выработать определенный код поведения. Например, не применять кибератаки против исключительно гражданских объектов. По крайней мере, такая договоренность возможна между государствами. Некоторые теневые сети, т. е. радикальные политические группировки, также могут следовать некоему кодексу. Второй тезис маловероятен, так как в случае терроризма целью действий подобных групп является запугивание населения для достижения своих политических целей, и киберпространство предоставляет для этого хорошую возможность.