Стрелы королевы

— Ты внимательно следила за Скифом — спросил Альберих. — Хорошо. Это тот стиль, которому я хочу научить тебя. Красивого в нем мало, зато требуется много умения. Думаю, тебе полезнее уметь избегнуть кинжала спрятавшегося за ковром убийцы, чем победить дуэлянта на поле чести. Итак, начинаем.

Тэлию Альберих обучал гораздо терпеливее, чем она ожидала, насмотревшись на вспышки гнева инструктора по поводу некоторых ошибок учеников. Он не отпускал в ее адрес язвительных замечаний, которые обрушивал на головы других, не наносил ударов клинком плашмя, исправляя ее оплошности. Быть может, Тэлии это только мерещилось, но Альберих, казалось, обращался с ней даже с какой-то грубоватой симпатией; он явно гораздо внимательнее относился к ее душевному и физическому состоянию, чем делал обычно, занимаясь с учениками. В тот самый момент, когда Тэлия почувствовала, что больше не может, что ставшие ватными ноги вот-вот подломятся от изнеможения, Альберих коротко ей улыбнулся (зрелище, от которого Тэлия от удивления потеряла дар речи) и сказал:

— Достаточно. У тебя хорошо получается, лучше, чем я ожидал. Отдохни немного, потом, когда остынешь, ступай работать со своим Спутником.

Тэлия отдохнула как раз столько, чтобы немного остыть, но не потерять гибкости, и побежала к Спутникову Полю настолько же радостно, насколько неохотно шла упражняться с оружием.

Подбежав к забору, она увидела, что Ролан уже ждет ее, Тэлия вскарабкалась по шероховатым жердям, прямо с забора соскользнула на спину Спутника, не удосужившись его оседлать, и они во весь опор поскакали прочь, через поле. Скакать на Спутнике было невероятным, пьянящим ощущением; хотя Тэлия много раз заставляла кляч с их хутора подниматься в галоп — что вообще-то запрещалось — их тряский скок не шел ни в какое сравнение с быстротой и плавностью, с какими двигался Ролан.

Спутниково Поле представляло собой не просто поле — скорее, парк с деревьями и лощинами, пересеченный тут и там бегущими ручьями. Он был так велик, что, когда Тэлия с Роланом миновали большую его часть, люди, проходившие мимо ограды, обращенной в сторону Коллегии, стали казаться почти что букашками. В дальнем конце Поля Ролан развернулся и, не снижая скорости, поскакал обратно к изгороди. Тэлия пригнулась к его шее, чувствуя себя настолько единой со Спутником, что, казалось, это ее собственные ноги мелькают внизу, под ними. Она обеими руками вцепилась в хлещущую по лицу гриву и прошептала:

— Не останавливайся, миленький! Мы можем взять ее! Прыгай!

Она почувствовала, как Ролан подобрался под ней, когда прямо перед ними выросла изгородь… не раздумывая, перенесла вес вперед, облегчая жеребцу прыжок… и они взмыли в воздух; ограда мелькнула под подобранными копытами Спутника. Через мгновение все осталось позади: Ролан приземлился легко, как птица, и его копыта зазвенели о булыжник двора по другую сторону изгороди.

Отбрасывая упавшие на глаза волосы, Тэлия услышала, как кто-то от всего сердца рассмеялся.

— А я-то думала, мне понадобится стремянка, чтобы поднять тебя в седло! — сказал за ее спиной резкий голос. — Похоже, это ты могла бы меня кое-чему поучить, мой юный кентавр!

Не дожидаясь приказа Тэлии, Ролан развернулся к обладательнице голоса — высокой худощавой женщине неопределенного возраста, с ног до головы затянутой в белую кожаную форму Герольда. Тэлия обратила внимание на коротко подстриженные русые с проседью волосы и умные серые глаза незнакомки.

Женщина хмыкнула и направилась к ним. Потом, заложив руки за спину, обошла кругом, оглядывая со всех сторон.

— Сомнений нет, у тебя отличная посадка, юная Тэлия. Ты самородок. Ну что ж, ты показала мне, на что ты способна без седла, теперь давай посмотрим, что ты умеешь делать, сидя в седле, хорошо?

Герольд Керен (которая оказалась сестрой-близнецом Терена — что объясняло ухмылки, которыми он обменивался с двойняшками Дрейком и Эдриком) не скрывала удовольствия от того, что ей досталась столь способная ученица.

Уже спустя час она сказала Тэлии, что в самом скором времени рассчитывает научить ее всему, что умеет сама. То, что Керен вытворяла с лошадью, казалось невероятным; то, что она могла делать со своим Спутником, было попросту феноменальным.

— Еще прежде, чем ты получишь Белое, милочка, — сказала она Тэлии на прощание, — все, что ты можешь сделать, стоя на ногах, ты сможешь повторить, сидя верхом на своем Спутнике. Я буду тобой гордиться — я это нутром чувствую. Когда я закончу твое обучение, стащить тебя со спины Ролана против твоей воли можно будет только в одном случае: если ты будешь мертва.