Стрелы любви

«Интересно, лег ли герцог?» — подумала Мелисса. Почему-то ей казалось, что лег. Но, с другой стороны, он должен позаботиться, чтобы сообщник убийцы не унес тело: ведь тогда невозможно будет доказать, что к покушению причастен Жерве Байрам. Уж он, конечно, не пожалеет усилий, чтобы замести все следы!

Мелисса боялась, что не сомкнет глаз до утра. Однако, к собственному удивлению, заснула, едва голова ее коснулась подушки.

…Горничная отдернула шторы, и в комнату хлынул солнечный свет. Мелисса открыла глаза и села на кровати. Ночные события стояли перед ее мысленным взором; она уже готова была спросить, не случилось ли ночью чего-то необычного, но возбужденная горничная заговорила первой.

— Мисс, вы только подумайте, — начала она, — нынешней ночью во дворец чуть было не забрался грабитель!

— Грабитель? — переспросила Мелисса.

— Да, мисс. Поднялся по стене до самого окна его светлости. Дворецкий говорит, он знал, куда лезть.

— И что же? — взволнованно спросила Мелисса.

— Ах, мисс, вор, должно быть, оступился и сорвался со стены. Сегодня утром его нашли мертвым на террасе. Он ничего не успел украсть.

— Это хорошо! — отозвалась Мелисса.

— При нем был большущий нож — ах, мисс, вы и представить не можете такого ужасного ножа! Дворецкий говорит: это для того, чтобы отодвинуть задвижку на окне. А мы в людской думаем: что, если бы грабитель забрался в спальню, а его светлость как раз в это время проснулся бы и закричал… Ох, какой ужас!

— Да, действительно, — пробормотала Мелисса.

Горничная помогла Мелиссе одеться и перешла в спальню Черил. Мелисса задумчиво приблизилась к окну. «Ловко придумано», — говорила она себе. Жерве не пачкает руки грязными делами. Его слуга нанял убийцу-верхолаза, разведал подходы ко дворцу; убийца забирается в спальню, убивает герцога, берет из спальни несколько дорогих вещиц, чтобы заронить мысль об ограблении, и исчезает — а Жерве наследует титул, дворец и состояние дядюшки. Никому и в голову не придет связать молодого аристократа с кровавым преступлением. Он, конечно, позаботился об алиби. Да и кто поверит, что блестящий завсегдатай лондонских салонов решился на убийство из-за денег?

Мелисса слышала, как горничная в соседней спальне рассказывает ту же историю Черил. «Слава Богу, — говорила она, — что злодей никому не успел причинить вреда». Черил испуганно ахала и поддакивала. Но, оставшись с Мелиссой наедине, она неожиданно заметила:

— Мелисса, знаешь что? Если бы дядюшку убили, я спокойно вышла бы за Чарльза.

— Черил, что ты такое говоришь! — воскликнула Мелисса. — Не можешь же ты желать дяде такой ужасной смерти!

Черил лукаво улыбнулась.

— Я и не желаю. Просто говорю, что для меня это было бы очень кстати.

«Интересно, — подумала Мелисса, — что сказала бы Черил, узнав, что своим спасением герцог обязан мне?»

Или, может быть, судьбе? Действительно, сколько для этого понадобилось случайностей и странных совпадений! Если бы Мелисса не проснулась среди ночи… если бы выглянула в окно чуть раньше или чуть позже… если бы начала звать сторожей и потеряла бы драгоценное время… если бы не узнала в слуге Жерве человека из «Летучей лисицы»…

Только сейчас поняла Мелисса, на каком тонком волоске висела ночью жизнь герцога. Девушка побледнела: ей невыносима была сама мысль о такой смерти гордого Олдвика. Пусть на поле битвы; пусть в преклонных летах, на одре болезни; но умереть во сне, от ножа убийцы, словно овца на бойне… нет, даже надменный и холодный Серджиус Олдвик не заслужил такого унижения!

Но, как ни странно, вместе с радостью и гордостью Мелисса ощущала неясное чувство вины. Что, если своим поступком она и вправду разрушила счастье подруги?

Девушки спустились вниз и удивились, не застав в гостиной герцога. Мелисса предложила подруге осмотреть теплицы: вчера в одной из книг она прочла, что там можно найти множество экзотических растений — не меньше, чем в оранжерее принца-регента в Карлтон-хаузе.

И Мелисса не была разочарована. В теплицах ее поразили не только персиковые деревья и виноградные лозы, но и множество цветов неописуемой красоты. Никогда еще Мелисса не видела такого богатства изящных форм и ярких красок. Здесь были лилии и камелии, гардении и орхидеи — и еще десятки растений, названия которых Мелисса до сих пор встречала только в книгах.

Показывая девушкам орхидеи, садовник сообщил, что они посажены самим герцогом.

— Его светлость знает об орхидеях больше, чем я, — с почтительным удивлением говорил он. — Он сам за ними ухаживает. В былые времена, когда у нас во дворце еще часто собирались гости, столы всегда были украшены букетами орхидей.

— Мне нравятся белые цветы, — заметила Черил. — Хотела бы я на свадьбе нести букет из белых орхидей!

Произнеся эти слова, она вдруг тревожно замолкла и оглянулась на Мелиссу. Та догадалась, о чем подумала подруга.

— Что ж, мисс, — ответил садовник, — когда придет время, я сам подберу для вас такие цветы, с которыми не стыдно будет идти под венец даже королеве!

— Спасибо, — ответила Черил.

Когда девушки вышли из теплицы, Черил тихо сказала: