Стрелы в полёте

Выехав за город, Сергей все-таки не выдержал. Он остановился и вновь взял Юрин мобильник. Не то чтобы он не верил Черному, но…

Он должен был проверить.

Он знал, что поступает глупо и даже жестоко по отношению к матери – но не мог удержаться.

Телефон в далекой Твери, в квартире дяди Паши, долго исходил гудками, но трубку никто не брал. Сергей, хмуро кусая губы, собрался уже отложить мобильник и ехать дальше – но тут услышал голос мамы…

Он слушал ее рассказ об отдыхе в Твери, и рассказывал о своих делах (не упоминая, конечно же, о последних событиях), и все никак не решался задать тот вопрос, ради которого, собственно, и позвонил.

И так и не задал этот вопрос. Даже если он был приемным сыном, чтО это меняло в его отношениях с мамой? Она ни разу, как и отец, не дала ему понять, что он не родной, не кровный… А разве его отношение к маме может измениться после того, что он узнал от Гостя?

Он вновь сел за руль, отбросил все эти раздумья, но все-таки чувствовал себя не в своей тарелке. Вспомнились слова мамы о том, что она хотела бы дочку. Хотела бы… Значит, не могла иметь своих детей?..

Чтобы отвлечься и переключиться, наконец, на другое, Сергей, сосредоточившись, попытался собственными силами отыскать фиолетовый шар – и тот послушно возник в его сознании, уже более четкий и почти неподвижный, подобный странной луне какого-то затерянного в космосе мира. Контакта не было, но в глубине шара вновь проступили контуры окна… очертания далеких построек… высокой трубы…

От надвигающегося сзади шума мотора наученный жизнью Сергей почти сразу вписался в реальность и попытался крутануть руль вправо. Руль не слушался его. Мимо, грохоча плохо закрепленными бортами, пронесся порожний «КамАЗ», и Сергей обнаружил, что его «жигуль» никуда не едет, а стоит на обочине, так что руль можно было и не крутить. Когда и как он съехал на обочину и остановился, Сергей не имел ни малейшего представления – видимо, сделал это механически, в тот момент, когда начал стыковаться с чужим сознанием.

Труба эта, «увиденная» им, подтвердила его предположение о возможном месте нахождения четвертого посланника. Проехав еще километров шесть, Сергей обнаружил ее воочию – выступивший из тумана и утыкающийся в низкое небо темный палец какого-то зарытого в полях великана. Это была труба литейного завода, впавшего в кому еще лет десять тому назад. Завод располагался на окраине поселка оставшихся без работы металлургов, ныне добывающих себе на пропитание огородами и челночными поездками в сопредельные края. Сергею доводилось бывать в этом поселке и он знал, что в низине, в чахлой рощице, располагаются обнесенные кирпичной стеной корпуса областной психбольницы – «психушки», «дурдома», «бурашевки» (поселок назывался Бурашево). Из окон «бурашевки» труба тоже была хорошо видна.

Конечно, Четвертый мог просто жить там, в поселке, но Сергей отчетливо вспомнил контур проступившего в сознании окна – с двойными рамами, без форточек и ручек. Именно такие окна и должны быть в палатах душевнобольных…

И это значило, что на четвертого посланника (посланницу?) жрецов Света не стоит рассчитывать. Вероятно, по каким-то причинам программа сработала раньше положенного срока. У Четвертого появились видения, зазвучали в голове непонятные слова Ритуала, возникла острая потребность что-то предпринять, а что – он и сам не знал… И психика просто не выдержала.

«Даже если он и был только слегка сдвинутым, то в дурдоме точно уже стал больным, – невесело подумал Сергей, продолжая вести автомобиль к поселку. – Там и здоровых-то запросто сделают больными…»

Можно было, конечно, попытаться разыскать Четвертого… но кого искать-то? Что о нем известно? Пожалуй, только возраст: двадцать пять лет. Ни имени, ни фамилии, ни пола, ни рода занятий. Перебрать всех больных «бурашевки»? Да кто же это даст ему, совершенно постороннему человеку, сведения о психических больных? Его, пожалуй, и на территорию психушки не пропустят. «Бабки решают все?» Да, возможно. Позолотить ручку санитарам или кому-нибудь еще из медперсонала, не постоять, так сказать, за ценой… Ну и что? Контакта нет, психика расстроена. Годен ли такой человек для участия в Ритуале? Если и доходит до него их зов, и порывается он броситься навстречу этому зову, то порывы эти, думается, быстро заглушаются и подавляются всякими медицинскими препаратами. В общем, угробить уйму времени – и вряд ли чего-нибудь добиться.

«Нет, – решил Сергей, – этого придется оставить на крайний случай. На самый крайний случай. Если других вариантов просто не будет. Если не отыщутся последние двое… Но-но! – тут же одернул он себя. – Не каркай! В запасе еще почти две недели. Мы еще во времени Перепутья. Надо продолжать поиски».