Стремительный (ЛП)

Он ударил мою задницу и вошел слишком глубоко. Сильно. До боли сильно. Я пыталась сконцентрироваться на чем угодно, только не на том, как он двигался во мне. Гром гремел где-то сверху, жесткий край стола впечатывался в меня, где-то прогудел поезд. Даже Джакс почти достиг оргазма. На чем угодно, только не на Райфе.

Этого не было достаточно. Я собиралась кончить, а он собирался задушить меня, и это приводило меня в ужас. Я могла разрулить много вещей, но сдерживать оргазм не было одним из них. Неожиданно, лицо Зака всплыло в моей памяти, и я погрузилась в воспоминания, когда он опускал мои трусики и прижимал меня к кровати. Моей кровати. Единственное место, где я чувствовала себя в безопасности. Я вспомнила, как он прижимал подушкой мои рыдания, как он избивал меня там, где не были бы видны синяки. Тем не менее, мое тело было на моей стороне.

Это была его вина. Он заставил меня чувствовать ненависть по отношению к нему.

Райф вошел в меня последний раз и замер, дернув меня больно за волосы, когда кончал. Джакс также, словно они договорились, достиг финиша. Его дыхание замедлилось, когда он проложил тоненькую дорожку прикосновений по моей спине. Я покрывалась гусиной кожей от его пальцев, ощущая, как они отличаются от чувствительной кожи моей попы. Он освободил мои руки, поднял меня и перекинул через плечо, словно мешок с картошкой. Вода капала с моих волос и оставляла дорожку до подвала. По пути он остановился и захватил полотенце из ванной.

Я начала дрожать, когда он подошел к клетке.

— Не оставляй меня там. Пожалуйста.

Я вцепилась в его джинсы, но он легко освободился и поставил меня на ноги.

— Две ночи, Алекс. Это то, что ты получила за свой маленький побег.

Он держал меня рядом с собой, одна рука играла с волосами, пока он открывал клетку. Он пропустил меня внутрь, и полотенце упало к моим ногам.

Я обернулась и молча наблюдала за тем, как он закрывал дверь.

— Райф… пожалуйста…

Я моргнула пару раз, но он остался непоколебим.

— Мне нужно связывать твои руки?

— Зачем? — я махнула рукой в сторону своей тюрьмы. — Я не собираюсь ничего делать.

Он засмеялся.

— Не мастурбируй.

Мысль о том, чтобы прикасаться к себе была последней, которая могла прийти мне в голову. И если бы я сделала это, то захотела бы Райфа еще сильнее. Я все еще жаждала его, очень сильно, несмотря на то, что эта клетка разделяла нас, и что он держал ключ от моей свободы у себя в руках.

— Я вернусь утром, чтобы покормить тебя.

Он повернулся, будто я ничего не значила для него, и меня вновь накрыла темнота.

Двенадцатая глава

Переломный момент

Райф

День и ночь меня преследовало две дилеммы: у меня бы сын, с которым я должен встретиться, а также в подвале находилась раздетая пленница — манящая и извращенная девушка, к которой я испытывал сильное желание. Я поправил джинсы и попытался сосредоточиться на других вещах, но сам факт того, что уже прошло два дня, а я не занимался ни одним из этих вопросов, тревожил меня.

А еще была Никки. Она звонила тысячу раз — у меня восемь непрочитанных сообщений на автоответчике, а я был ленивой задницей, чтобы слушать их, не говоря уже о том, чтобы отвечать на ее звонки. Не имел ни малейшего понятия, что ответить ей, потому что она даже не могла подумать о том, что я похитил девушку и держу ее в подвале. Это точно не поведение примерного отца. Мальчику вообще лучше никогда не знать обо мне.

В доме было все еще слишком тихо. Алекс остается ужасно тихой, даже когда я спускаюсь вниз, чтобы покормить ее, а Джакс погрузился в работу. Этого достаточно. Она была моя — только я мог играть с ней, только я мог ее мучить. Блядь, она была вся моя. И если я снова захочу ее трахнуть, я сделаю это. Больше никаких мыслей о том, с каким ужасом она смотрела на меня когда падала в реку, или о том, как мое сердце почти остановилось, когда я пытался вернуть ее к жизни.

Мои шаги гулом отдавались по всему дому, и когда я спустился вниз, застал ее в любимом углу, щека прислонена к бетону, а тело свернуто в клубок под оставленным мной полотенцем. Это было жестоко и бесчеловечно, но, черт, это зрелище я не забуду никогда. Кроме того, лучше быть жестким и важным сейчас, чтобы заставить ее сдаться, чем бесконечное количество раз возвращать ее в подвал, потому что начинаю быть слишком мягким с ней. Я точно не хотел повторения того, что произошло у реки.

Что-то сжало мое сердце и окутало холодом одновременно. Блядь, она же чуть не умерла, и не важно, нравится мне это или нет, часть меня умерла бы вместе с ней. Мои действия чуть не убили ее, и независимо от того, что она сделала, я не мог бы жить в ладах с собой, если бы с ней что-то случилось. Я хотел наказать ее, но не мог отрицать, что абсолютно точно хотел ее. Все время.

Она стала моим миром, моей одержимостью, и я не планировал отпускать ее с этого острова.

— Если я выпущу тебя, ты будешь себя хорошо вести?

— Да, — сказала она, слово прозвучало безжизненно. Возможно, я наконец-то сломал ее.

— Ты попытаешься сбежать снова?

— Ты знаешь, что я не могу. Куда мне идти?