Стремительный (ЛП)

— Я хотел тебя, — мой взгляд остановился на ее шее, когда она сглотнула. Обернул руку вокруг ее горла, и удивился, потому как она не возражала. Желание выдавить из нее воздух манило меня. — Внутри меня есть демон. И вот что случается, когда у человека есть темная сторона и он не выпускает ее наружу. Я привык бороться с ним, сидя в клетке.

— Райф, — мое имя слетело с ее губ с протяжным стоном. Я нажал пальцем между ее ключиц, именно там где ее пульс порхал, так быстро, словно крылья голубя.

Я не хотел думать об этом, не говоря уже о том, чтобы сказать, но блядь, где-то в глубине души меня терзала совесть. Я должен освободить ее. Только у этой игры уже нет конца. В течение многих лет я фантазировал о каждой детали, распланировал каждую секунду, но о том, чтобы отпустить ее, я явно не думал. Я не думал, что она побежит к копам, так как чувствовала вину за это, но куда ей еще податься, кроме этого острова, несмотря на полный беспорядок в моей жизни. Я проклинал эту ебанную совесть и время.

— Это должно прекратиться, Алекс.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю, что отпускаю тебя, — слова повисли между нами, и теперь, когда они были сказаны, я хотел забрать их обратно. Было так много причин не держать ее больше здесь, а именно то, что она была невиновной, как я думал поначалу, когда отправился в тюрьму. Она просто сыграла свою роль, но действительно ли у нее был только такой выбор? Пятнадцать лет это слишком рано для изнасилования, аборта и шантажа.

— Почему? — прошептала она, словно одна только мысль о свободе была для нее невыносимой.

Я переместил руку ей на заднюю часть шеи и притянул ближе, намереваясь поцеловать.

— Потому что я все еще хочу причинить тебе боль, — сказал я, мое внимание привлекли ее трясущееся приоткрытые губы. — Все еще хочу взять тебя такими способами, о которых ты даже и не думала. К моменту, когда я с тобой закончу, ты будешь умолять быть моей, и это плохая идея.

— Я хочу быть твоей, — сказала она без колебаний, будто хотела быть всем для меня, и словно идея моих истязаний мучила ее. То, что мы разделяли, было чистой одержимостью, ни больше, ни меньше, это было то самое сладкое безумие ада.

Я покачал головой, пытаясь убедить себя, так же как и ее.

— Я не могу продолжать делать это с тобой. Я достаточно боролся с собой, прежде чем узнать об участи Зака в этом, но сейчас…

Она отвела взгляд, но ничего, кроме новых слез не произошло. Злость поднималась во мне, видя то, как ей тяжело.

— Что это? О чем ты думаешь?

— Ничего.

Я схватил ее за подбородок и заставил посмотреть на меня.

— Что ты скрываешь?

— Ничего, — вновь сказала она, хотя я и увидел ложь в ее глазах.

— Тебе нужно быть честной со мной во всем, потому что я очень близок к тому, чтобы найти и разорвать к чертям его задницу, — желание заставить его заплатить за все, что он сделал с ней, за то, что сделал со мной, было сильным и росло с каждой секундой, пока она пыталась от меня что-то скрыть. И он заплатит. Каким-нибудь способом, когда-нибудь я заставлю его пожалеть, что он не встретился со мной.

Она закрыла глаза, слезы скатывались по щекам, и я был полным придурком, потому что хотел попробовать их.

— Просто скажи мне, милая, — прежде чем я потеряю контроль и дам своему демону вырваться наружу, он уже скрежещет зубами и почти вырывается, глядя на всю боль в ее глазах.

— Он заставлял меня кончать.

— Ты кончила, когда он изнасиловал тебя? — я не был удивлен, не тем, что она ответила мне, словно это было каким-то указанием.

— Да, — она моргнула несколько раз, но поток слез начался вновь, так и не успев закончиться. Ее грудь дрожала от рыданий. Она даже не пыталась прекратить это. Она, блядь, просто сидела на моих коленях, ее подбородок лежал у меня на руке, и позволяла мне лицезреть ее позор. — Он трахал меня много лет. Я не такая невинная, как ты думаешь.

Ее девиантная природа затянула меня, словно привычка, которую не можешь бросить. Я с жадностью впился в ее рот, заставив наши губы тереться друг об друга, позволив моему языку проникнуть ей в рот. Никакие сдержанные поцелуи, что бывают на первых свиданиях, нам не помогут. Мы оба утонули в страстном поцелуе. Со стоном она протолкнулась глубже, и я засосал ее язык, ощущая вкус ее слез.

Ее нуждающиеся пальцы впились в мои волосы и потянули, а я думал, что умру, если не почувствую ее вкус еще больше. Ее упругая грудь с торчащими сосками была частично скрыта от меня, и простынь закрывала пупок, в который я хотел засунуть свой язык. Ее тугую киску я хотел обработать до такой степени, чтобы она умоляла меня остановиться, затем войти еще глубже, чтобы услышать ее крик и извиваться от необходимости кончить. Я держал ее за затылок, а моя окровавленная рука лежала на ее спине, и я полностью заключил ее в свой поцелуй.