Стремление к Богу

Я совершенно сознательно хочу призвать к этой великой тоске по Богу. Отсутствие такой тоски и привело нас к современному столь нерадостному положению. Нельзя не видеть в безжизненных плодах современной религиозной жизни последствия утраты этого святого желания. Самодовольство смертельно опасно для всех форм духовного роста. Народу Божьему надлежит горячо стремиться к Богу, иначе Христос не явит Себя Своему народу. Христос хочет и ждет, чтобы Его возжаждали. Жаль, что многие из нас заставляют Его ждать долго, зачастую слишком долго и даже напрасно.

Любая эпоха имеет свои характерные особенности, отличительные черты. Мы живем в эпоху религиозной софистики. Настоящая простота во Христе встречается теперь между нами исключительно редко. Ее вытеснили программы, методы, лиги, союзы, общества и бешеная, требующая крайнего напряжения нервов деятельность, и все это крадет у нас время и занимает наше внимание, но в принципе неспособно удовлетворить сокровенные желания сердца. Отсутствие глубоких переживаний, неискренность в молитвах и это рабское, подобострастное угождение требованиям мира сего, свойственное нашей религиозной жизни, — все говорит о том, что наше знание Бога несовершенно и мир Божий в самом деле вряд ли знаком нам.

Если есть желание найти Бога в гуще этой нелепой религиозной мишуры, то надо решиться искать Его и стать на путь простоты. Ныне, как и всегда, Бог открывается «младенцам», таясь от мудрых и разумных. К Богу надо идти в простоте сердца. Следует расчищать дорогу к Нему, убирая всякие преграды и оставляя лишь самое существенное (и здесь обнаружится, что, по счастью, этого не так много). Надо перестать пускать пыль в глаза, производить впечатление, поскольку приближаться к Богу необходимо с детской прямотой. Если это получится, то, несомненно, Бог не заставит Себя ждать.

Религиозная софистика разоблачила себя, и теперь мы едва ли нуждаемся в чем-нибудь, кроме живого Бога. Пагубная установка разыскивать Бога плюс еще кое-что препятствует встрече с Ним в полноте Его откровения. Но в этих розысках плюс еще… как раз и кроется причина нашего несчастья. Если же отказаться от этого плюс…, то мы вскоре отыщем Бога, а в Нем найдем то, о чем незаметно для нас самих тоскует наше сердце.

Не нужно бояться, что в поисках Бога мы сузим свое бытие или заключим в некие рамки желания своего сердца, пульсирующего жизнью. Наоборот. У нас достаточно оснований стремиться сделать Бога центром всех своих упований, пожертвовать ради Одного многим.

Автор манящего своей стариной классического английского труда под названием «Покров Неведомого» («Cloud of Unknowing») наставляет нас:

«Вознеси сердце твое к Богу, смиренно прося любови, и помысли о Нем Самом, а не о делах Его. При этом откажись и мечтать о чем бы то ни было, кроме как о Самом Боге. Дабы ничто не имело воздействия ни. на ум твой, ни на волю, кроме Самого Бога. Лишь сей труд души твоей всего более угоден твоему Богу».

И далее он советует, чтобы мы в своих молитвах продолжали сдирать с себя все лишнее, в том числе и собственную теологию. «Ибо достаточно одной решимости устремиться к Богу без всякой иной причины, кроме Самого Бога». Между тем все его рассуждения покоятся на крепком основании новозаветной истины, поскольку он поясняет, что под словом «Сам» он подразумевает «Бога, создавшего тебя и искупившего тебя, и по милости Своей призвавшего тебя и вознесшего до Своей высоты». Он также стоит за простоту: «…если бы понадобилось, — говорит он, — всю религию «свернуть» и свести к одному слову, дабы сделать сие наилучшим образом, обратись к простому, односложному слову, ибо таковое приятнее, чем двусложное, поскольку чем короче оно, тем лучше согласуется с работой Духа. Таким словом является слово Бог, а также слово Любовь».

Когда Господь Бог делил обетованную землю между коленами Израиля, Левий не получил удела в их земле, и части его не было ему между ними. Но сказал ему Бог просто: «Я часть твоя и удел твой», и этими словами сделал его богаче всех его братьев, богаче всех царей и раджей, когда-либо живших на этой земле. И это есть некий духовный закон, действительный для всякого служителя Бога Всевышнего.