Стремление к героизму будет вознаграждено (СИ)

Смущенный Гиммирдий попытался жестами показать, что сейчас совсем не время, но Лу настаивал:

— Брось, Гимми, тут нечего стесняться, — он наложил ему в тарелку немного рыбы и кусочек пирога. — Это все для нас!

— Будь сдержаннее, Лу, — сделал ему замечание Даин, — мы собрались здесь для важного дела, а не на праздник.

— Бои начнутся только завтра, а до того времени — извини, но я не собираюсь портить пир будущей невесте своей кислой рожей.

— Когда-нибудь ты договоришься! — принял Харраф слова князя на свой счет, хлопнув ладонью по столу.

— Коль вам так не терпится, то устройте дуэль прямо сейчас, — предложил Лун, играя бровями. — Только не забудьте, что на турнире собрались и другие отличные воины.

— Кто? — в один голос спросили главные претенденты на победу, сойдясь хоть в чем-то.

— Я, например, — Лу выпил наполненный вином бокал, нарочно громко причмокнув.

— Тебе напомнить последний раз, когда мы скрестили мечи? — наконец расслабился Даин, наливая себе кваса. — Ты был в одном движение от потери головы, а мне оставил лишь пару ссадин.

— Два года миновало с тех пор. Тянуться к лучшим всегда проще, чем совершенствоваться, уже будучи им. Можешь недооценивать меня, но это обязательно сыграет с тобой злую шутку в ближайшие дни. Теперь все посмотрите вон туда, в середину стола. Видите там паренька в черном?

— Деревенский мальчуган в обносках? — нахмурился Харраф.

— Это бастард Либеро.

— Либеро испокон веков были лучшими кузнецами, а не мечниками — они никому из нас не соперники. И уж тем более бастард.

— В том и дело, что Ралафар, его якобы отец, не тот мужчина, что будет спать с кем попало и оставлять семя в простушке. А зная, с каким неуважением он относится к бастардам, неприкрытая ложь становится очевидной.

— Ты верно рассуждаешь, — не поднимая глаз, принял участие в разговоре Килан Омилиум. — Я знал Рафа лучше твоего и ручаюсь, что убогих и нищих он не трахал, а к достойным никогда не возвращался. Бастарда у него быть не может, — он залпом выпил полный бокал красного вина, — а жаль. Я бы с превеликим удовольствием размозжил его родную кровь своим каблуком.

Оставив высказывание Килана без комментариев, Лун продолжил мысль:

— Ралафар взял неизвестно кого и пытается выдать его за собственного бастарда, тем самым пропихнув на турнир. Какие цели он преследует, и кто этот малый, что заслужил быть здесь? Вы глупы, если вас теперь не тревожат эти вопросы.

— Ставлю платину, что этот сопляк дальше второго тура не пройдет, — щедро оценил способности Лира Харраф, — а значит переживать мне не о чем. Семейкой же Либеро и их планами пусть себе голову забивает Килан — это в нем до сих пор горит месть за предательство.

— Пожалуй не стоит так спешить с выводами, — сердце упомянутого мужчины больно кольнула давняя утрата, но он не выдал эмоций. — Раф ни разу даже не пересекся со мной после того случая, так зачем ему приезжать выяснять отношения сейчас?

Ухмылка исчезла и с лица Даина, когда к нему пришло осознание всей неоднозначности присутствия ободранной вороны среди важных аристократов.

— Лу, каковы твои предположения? Как далеко может зайти ненастоящий бастард?

— Я не собираюсь рисковать, поэтому хочу предложить вам немедленно убрать его из уравнения любыми способами. Меня очень позабавит посмотреть на ваши лица, когда вы падете от меча Линура, но даже такое сладкое представление того не стоит.

Блеснув глазами, Кил вдруг изменился в лице, что-то заподозрив.

— Лу, Лу, Лу, — вкрадчивым голосом подобрался он к тому, — зачем ты это делаешь? Раф всегда был твоим товарищем: всем известно, как вы безвозмездно помогали друг другу во всех начинаниях, а в бою стояли плечом к плечу, даже если отношения между вашими семьями в то время оставляли желать лучшего. Почему теперь ты столь яро подговариваешь нас погубить его затею?