Стремнина

— Ой, девчонки, мы и не заметили, как бабушками стали! А вот ведь, кажется, совсем недавно сессии сдавали. А сколько курьёзов вспомнить можно! Свет, помнишь, ты электротехнику Турсунбаеву сдавала? Представляешь, Нин, — стала рассказывать Марина, — Светка тогда последняя села к нему, все уже «отстрелялись», а она всё не решалась. Начала отвечать, что-то бекала-мекала. А он вдруг подаёт ей зачётку и говорит: “Вы очень плохо подготовились, почитайте ещё материал, а вечером, в шесть, придёте сюда и пересдадите». Все нормально сдали, народ в хорошем настроении, в общаге собрались отмечать конец сессии, поскольку это был последний экзамен. У стола суетимся, радостные и счастливые. А она, одна, лежит на кровати, учит, учит и шикает на нас: «Тише вы! Не даёте сосредоточиться!». Когда уже всё было готово, чтобы за столом рассесться, мы отправили Светку пересдавать экзамен. Она ушла, а мы сидим, ждём её, не начинаем. Наконец, минут через сорок, она приходит вся в слезах и говорит: « Представляете, он меня на фонарь посадил! Не явился! Я его подождала, потом поняла, что не будет его — всё закрыто! И что мне теперь делать? Ну почему я такая невезучая? ». Она рассеянно крутила зачётку и со словами: «И как я теперь пересдавать буду?» уставилась на страницу, где стояли оценки предыдущих экзаменов. И вдруг как завопит: «Урра! Ура!» — и протянула нам зачётку. Все с любопытством уставились в неё, а там написано « Электротехника — Отлично»!

— Да-а, было дело! — усмехнулась Светлана. — А помните, девочки, как… — И этим воспоминаниям не было конца…

Домой Марина собралась в четыре часа — пора было ужин готовить. Распрощавшись с «девчонками», они с Марьяшей вышли во двор. Палисадник у подъезда был засажен петуньями, маргаритками, «львиным зевом» и ароматным табачком. Марьяше захотелось потрогать цветочки. Марина присела около неё на корточки и стала рассказывать, как каждый называется, дала внучке вдохнуть их аромат.

Выпрямившись, она вдруг увидела у соседнего дома, стоявшего рядом с Нинкиным машину, из которой вышел… её Женя. Марина собралась было окрикнуть его, помахать рукой, но в это время из салона выбралась довольно молодая и красивая женщина. Она подошла к Евгению, и, прижавшись к нему, сказала что-то смешное, потом потрепала по волосам. Он нежно обнял её за талию, и они скрылись в подъезде.

Марина замерла, глядя на дверь, которая скрыла сладкую парочку и навеки отделила прежнюю её жизнь от той, что начала отсчёт с этого мгновения. Ей показалось — свет померк. У ног расшалилась Марьяша, дёргала бабушку за юбку, но та была, словно каменная, ничего не слыша и не видя вокруг. В её глазах словно застыла одна картинка: Женя обнимает чужую женщину… Наконец шок немного прошёл: «Видимо, она живёт тут. Он к ней приехал! Значит, я не обманулась тогда, зимой!». Ей вновь вспомнилась его рубашка, растерянный взгляд… Да, врать он никогда не умел. Поэтому и я не могла поверить своим подозрениям». Она ещё какое-то время стояла, уставившись в одну точку, ноги сделались ватными. Но вот она стряхнула оцепенение, взяла Марьяшу за руку и медленно побрела к автобусной остановке. Пока ехали к дому, сидя у окна, её мысли перескакивали с одного воспоминания на другое. Мгновения их жизни…

Открытья делаем порой, что словно гром средь ясна неба, что враз меняют весь настрой: «Засохли чувства коркой хлеба!». Когда-то было их чрез край, как на дрожжах они вздымались. И жизнь плыла… не жизнь, а рай, и страсти вечно было мало. Когда любимые глаза, казалось, жгут огнём и плавят, когда бессильны тормоза пред чувством, льющим горной лавой. Не вечен ни один вулкан! Всё покрывалось грудой пепла. Жизнь нам расставила капкан, в него мы вкрались незаметно. Минули годы, и ветра в нас всё живое иссушили. Настала странная пора: фарс ранит сердце острым шилом. И равнодушие в очах. И безразличие на лицах. Погас наш пламенный очаг! Осталось лишь слезе пролиться…

Но слёз не было. Как-то буквально в одно мгновение душа заледенела, сделалась камнем. По пути из гостей они с внучкой зашли в садик за Зарочкой. Потом отправились домой. Там Марина Михайловна, как на автомате, поставила на плиту разогреваться бульон, принялась резать овощи для борща, который так любил Евгений. Она и не заметила, что стала думать о нём в прошедшем времени, будто его не стало в её жизни. В половину седьмого вернулся с работы и он сам. У него было прекрасное настроение. Зашёл на кухню, сделал попытку обнять жену, но она выскользнула из его рук и молча, опустив глаза, принялась тонкой соломкой строгать свёклу и морковь.

— Мариш, ты почему такая грустная? Или мне кажется? Что-то случилось?

Марина молчала. Евгений сел за стол напротив жены, внимательно вглядываясь в её лицо, затем коснулся её руки:

— Марин… Ну скажи что-нибудь. Я в чём-то виноват?..

Марина вдруг посмотрела мужу в глаза:

— Где ты был?

— Где я был?.. Странный вопрос. На работе… Сегодня даже без задержки удалось вернуться, автобус сразу подошёл.