Стремнина

Марина на протяжение всего полёта сидела безмолвная и окаменелая, она не чувствовала, что у неё затекли руки и всё ещё не верила, что держит на руках свою крохотную внученьку, что вторая — на руках у Яны, и что этих дорогих для неё существ никто не отобрал!

По щекам Марины непрерывно текли слёзы. Яна поглядывала на неё с немым состраданием и тихонько гладила её по руке.

Евгений Иванович, осунувшийся и какой-то постаревший, как показалось Марине, встречал их с одеждой и одеялами для детей. Его же, наоборот, потрясло безучастное выражение лица Марины, какие-то странные тёмные круги под её глазами, потухший взор… Да и Яна тоже была заметно измучена. Дети спали на руках у женщин. Укутав их сверху в одеяла, Евгений подхватил вещи и стал грузить их в багажник нанятой машины. Уже через час они входили в свою квартиру.

Уложив детей и тепло укрыв их, женщины опустились на диван и некоторое время сидели молча, постепенно приходя в себя. Евгений Иванович согрел чайник, достал колбасу, сыр, масло, сделал бутерброды и пригласил своих женщин перекусить, выпить чаю. Они, как сомнамбулы, пришли в кухню, сели, распластавшись на стульях, глядя перед собой в одну точку. Выпив по чашке горячего чая, измученные женщины разошлись по своим спальням и, добравшись до кроватей, моментально вырубились, у каждой иссякли все силы. Но Яна и её мать теперь точно знали, что можно спокойно спать. Они, наконец, дома!

Глава 35. ЖИТЬ ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО!

Отсыпаться долго не пришлось. Заплакала Марьям и разбудила остальных. Субботний день выдался ясным и приветливым. Уже месяц как включили отопление, в квартире было очень тепло, и яркое солнце, уже по-зимнему низкое, освещало комнату до самой стены. Евгений Иванович вернулся с Ральфом с прогулки и готовил для него кашу. Марина, быстро поднявшись, тоже прошла в кухню и для начала приступила к изучению содержимого холодильника — нужно было готовить завтрак для семьи. Яна занялась разборкой вещей, развешивая их в шкафу и раскладывая в комоде. Зарочка носилась по квартире с игрушками, найденными в её коробке, а в Яниной спальне спала только что насытившаяся материнским молоком Марьям. На плите уютно шкворчала жарящаяся картошка, распространяя по квартире аппетитный запах.

Заварив чай, Марина позвала всех к столу.

— Вот это да! И дым Отечества и сладок и приятен!.. — восторженно произнесла Яна, придя в кухню. Но лицо её было напряжено.

— Ну, рассказывайте, что ли, про свои приключения, — сказал Евгений Иванович, когда домочадцы расселись по местам.

— Ой, Женя! Бразильские сериалы отдыхают! Не знаю, удастся ли нам когда-нибудь забыть этот кошмар.

— А мне кажется, что кошмар ещё только начинается, — промолвила без тени улыбки Яна. — Понимаешь, папа, то, что мы убежали, ещё не значит, что мы теперь вольные птицы. Где гарантия, что не сегодня-завтра сюда не заявится Саид, как это уже было. Только на этот раз всё может произойти по-другому. Он в ярости и потому не предсказуем. Я всё время думаю, куда нам сбежать отсюда, где спрятаться, чтобы он нас не нашёл. Ведь в аэропорту он клялся мне, что детей заберёт, чего бы это ему ни стоило.

— Дочка, я не думаю, что из Казахстана так легко выкрасть малышей. В том же аэропорту у него потребуют документы на них, в том числе, согласие матери на вывоз отцом детей за пределы страны. Да и документов на них у него нет, ведь Зара, например, родилась здесь, в Казахстане…

— Да всё у него есть, он сделал свидетельства о рождении детей уже давно, используя свои связи, он мне даже показывал документы, в них указано, что обе девочки там родились. А разрешение матери на вывоз… ерунда. Даст кому-то «на лапу» — и дело с концом.

— Как-то надо выиграть время. Нельзя допустить, чтобы он сразу приехал следом, сгоряча можно много чего натворить. Ты, дочка, позвони ему прямо сейчас и постарайся успокоить, мол, детей ты у него не крала, что признаёшь его как отца, что разрешишь ему видеться с ними периодически, если он захочет. Давай, звони, а то, действительно, как бы ни оказалось поздно.

— Ой… помоги мне бог! — закрыв глаза, промолвила Яна и взялась за телефонную трубку.

Разговор был недолгим и шёл на урду, отец с матерью, сидя рядом, напряжённо ловили интонации в голосе дочери, пытаясь угадать, к чему клонится дело. Янин голос звучал почти спокойно, лишь её глаза выдавали сильное волнение.

Минут через пять она положила трубку.

— Он вообще не хотел со мной говорить, хотел отключиться, но я попросила выслушать меня и сказала всё, что мы с вами наметили — про возможные встречи с детьми, про то, что он отец, и этого никто не оспаривает… Он всё время, пока я говорила, молчал, а когда закончила, он, не проронив ни слова, положил трубку.

— А может, надо обратиться в наше министерство иностранных дел, рассказать всю эту историю и просить, чтобы Саиду не давали разрешения на въезд в Казахстан? Как ты думаешь, Яна? Сегодня суббота — выходной, а в понедельник сходи-ка туда, дочка, попробуй отсрочить его приезд.