Стресс без дистресса

Уинстон Черчилль сказал об одном из министров, который был известен исключительной скромностью: «Ему это нетрудно: у него есть от чего быть скромным».

Мы не только жаждем одобрения, но и боимся порицания. Избитая фраза «Мне все равно, что обо мне говорят» такая же неправда, как и «Я равнодушен к похвалам». Эти утверждения настолько лживы, что нельзя не заинтересоваться; почему их так часто повторяют? Причина может быть в том, что, многие люди охотно и щедро расточают похвалы или ругают без всяких оснований — сознательно и бессознательно; поэтому любые одобрительные и осуждающие замечания вызывают настороженность. Мы чувствуем, и часто вполне справедливо, что хвалебный отзыв продиктован простой любезностью или притворством - стремлением подольститься и извлечь выгоду. Критика же может быть проявлением несдержанной злобы или служить отдушиной для чувства вины: ставится под сомнение ценность успеха, и это служит оправданием собственной неспособности добиться его. Конечно, разумный человек не должен поддаваться такого рода лести и критике. Но безучастность не следует распространять на чистосердечное восхищение или вполне искреннее и резонное возмущение, помогающее найти путь к лучшему, более приемлемому поведению. Только люди, относящиеся к вялому растительному типу, не заботятся о впечатлении, которое производят, и не интересуются, какие чувства они возбуждают. Выставляя напоказ равнодушие, они не только признают свою никчемность (они паразитируют на труде тех, кто хочет сделать жизнь приятной), но также выдают свою эмоциональную тупость, не позволяющую им гордиться даже собственной жизненной установкой,

Здесь я вновь вернусь к одному из моих главных пунктов — к безосновательной критике поведения, предписанного нерушимыми законами природы; из которых на первом месте стоят все формы эгоизма. Что бы ни говорили мудрецы, пока существует жизнь на планете, эгоизм должен оставаться основным двигателем поведения. Когда он устареет, исчезнет сама жизнь.

Невозможно вообразить мир, в котором живые coздания не защищали бы самих себя. Но так же немыслим мир, в котором ведущим принципом поведения был бы разнузданный эгоизм с полным пренебрежением к чужим интересам. На мой взгляд, альтруистический эгоизм есть единственная философия, которая превращает все агрессивные эгоистические импульсы в альтруизм, не снижая их защитной ценности. Этот принцип не раз доказывал свое значение в ходе эволюции от примитивного многоклеточного организма до человека. У низших животных он всегда был выгоден, но проявлялся непреднамеренно, только благодаря своей полезности для выживания. Где бы он ни возникал — пусть даже случайно,— он усиливал сопротивляемость.

Я думаю, что человек, обладая высокоразвитой центральной нервной системой, может разумно согласовывать свои поступки с законами природы. Кто до конца поймет принцип альтруистического эгоизма, тот не будет стыдиться его. Он не станет скрывать себялюбие и заботу о собственном благе, стремление накапливать богатство для обеспечения личной свободы и наилучших условий жизни, но будет добиваться этого, сколачивая армию друзей. Ни у кого не будет личных врагов, если его эгоизм и непреодолимая потребность накапливать ценности проявляются только в возбуждении любви, доброжелательности, благодарности, уважения и всех других положительных чувств, которые делают его полезным и даже необходимым для ближних.

Конечно, подобные советы легче давать, чем следовать им. Если бы все приняли их, на земле наступил бы рай, в котором царили бы человеческая теплота и солидарность. Не было бы войн, преступлений, бегства от невыносимой действительности в пьянство, одурманивание наркотиками и даже самоубийство. Кому захочется уходить из рая?

С грустью сознаю, как далеки мы от всеобщего блаженства. Как ни старался я на страницах этой книги наметить пути его достижения, моих усилий мало, чтобы альтруистический эгоизм стал общепринятой нормой жизни. Но древняя пословица гласит, что даже тысячемильное путешествие начинается с первого шага, и моя попытка может побудить других распространять и развивать эти мысли. Я не сказал здесь ничего нового. Все это лежало в основе большинства религий и философских систем на протяжении веков. В той или иной форме это проповедовали святые, пророки и мудрецы, утверждавшие, что озарение открыло им различные варианты правил поведения. Зачастую они даже объявляли недозволенным рассекать критическим умом эти таинства откровений свыше — их нужно было принимать на веру. Возможно, они в душе побаивались, что их обоснование альтруизма не выдержит скрупулезной и придирчивой логической проверки.

Все составные идеи моего кодекса были известны прежде, и многие из них были изложены более впечатляюще и сильно. Но отсутствие самобытности не беспокоит меня, а лишь усиливает мое убеждение в важности этих идей. Все величайшие истины, которые