Стретч - 29 баллов

Уставший как собака, я вернулся в гостиницу и спросил у дневного портье, когда положено освободить номер.

— К полудню, или мы начислим плату еще за одну ночь.

— Тогда остаюсь еще на сутки.

Я отсчитал еще раз 51 фунт и решил проспать до воскресенья.

Мне снились блуждающие огни, софиты и фонари на центральном бульваре Лас-Вегаса. Я проснулся в девять вечера и долго не мог сообразить, что происходит. Последние сутки прошли паршиво. Генри, поди, сейчас заканчивает второй пасьянс, и я превратился в его памяти в расплывающуюся точку. До Барта дошло, что я не вышел на работу и смылся, не отдав тысячу двести фунтов. Сэди носится по «О’Хара», качая бедрами и проливая теплый соус к спагетти за шиворот посетителям, в ответ получая по двадцать фунтов чаевых. Ан нет, не носится, в субботу не ее смена, значит, на какой-нибудь модной дискотеке стукается лобками с Гаэтано. Том, Люси и Мэри скорее всего на каком-нибудь ужине, возможно, на одном и том же, где я, попади туда, не знал бы ни одного человека. Барт — единственный, кто проявит обо мне беспокойство. Тысячу двести фунтов он не скоро забудет. Хорошо бы больше не встречаться с этим толстым злобным мудилой.

Я спустился в холл покурить. Может, взять и прожить в отеле целый сезон, как герой Генри Джеймса? Можно ввести стабильный распорядок с 7 утра до 9 вечера — сон, затем ужин в «Счастливом едоке», обильная ванна, шесть часов рисования каракулей, еще 51 фунт, завтрак в «Счастливом едоке», прогулка по автомобильной стоянке с разглядыванием машин торговых представителей, назад в кроватку и так далее — «Едок», каракули, ванна, 51 фунт, машины, дремота, снова и снова и во веки веков, аминь. Я прикинул, во сколько это обойдется. Будь у меня 875 000 фунтов, я был бы счастлив прожить подобным образом целую вечность. Не хватало малости — 874 000 фунтов, а значит, следовало придумать что-нибудь еще.

В «Едоке» за завтраком я заметил объявление о месте официанта-ученика. Меня вполне могли бы взять. Я даже мог бы заработать повышение — подавать ужин в местной школе. А там кто его знает? Подавать ужин в местном колледже? Я даже взял бланк заявления. И даже начал заполнять его, но споткнулся о первую же преграду — графу «адрес». Несколько вопросов под заголовком окончательно меня отпугнули: «Нравится ли вам работа с людьми? Планируете ли вы карьеру в сфере общественного питания?»

Я терпеливо прожевал лазанью, напоминавшую по консистенции полоски брезента, перемешанные с сырой землей, и приплелся обратно в гостиницу. Мохаммед с книгой уже был на своем посту и, заметив меня, встревожился.

— Добрый вечер, Мохаммед.

— Боже, я думал, что вы остановились только на одну ночь.

— Прием в Шотландии отменили, вот я и подумал, не задержаться ли… это… по делам.

— Хозяин — барин.

Он снова уткнулся в книгу. Мне страшно хотелось поговорить. Весь день мой рот был закрыт и открывался только для того, чтобы выпустить дым и принять внутрь маслянистые углеводы. Поговорить хотелось, хоть кричи.

— Если честно, Мохаммед, я не ехал ни на какой прием в Шотландии.

Он посмотрел на меня со странным выражением, — возможно, страхом. А вдруг я маньяк-убийца? Прическа в самый раз.

— Я в общем-то никуда не ехал. Я сам не знаю, куда еду.

Мохаммед положил книгу на стойку и нервно потыкал в дужку очков согнутым пальцем.

— Вряд ли у меня найдется что-то ответить.

— Да, я знаю. Я не жду ответа. У меня все нормально, не волнуйся, нюни распускать не буду. Просто хочется поболтать, вот и все.

— Поболтать? Я как бы на работе, и менеджер вот-вот придет.

— Ладно. Как насчет того, если я сяду здесь (я указал на тиковый стол и оранжевое кресло) и мы немного поболтаем, а ему я скажу, что жду кого-нибудь?

Мохаммед все еще смотрел недоверчиво.

— Послушай, у тебя на значке написано, что ты меня обслуживаешь. Мне всего лишь хочется поговорить. Я же тебя не в рот взять прошу, в конце концов.

Он покрутил головой туда-сюда, словно взвешивая предложение.

— Ну что тебе стоит? Всего несколько минут.

— Мне трудно, когда ставят такие жесткие рамки. Я имею в виду, нельзя же просто взять и сказать «а теперь будем разговаривать». Разговор получится натянутым.

— Ну хорошо. А если разговор буду вести я и замолчу, когда придет твой менеджер, полчаса продержишься?

— Полчаса? Вы сказали «несколько минут».

Господи! Неужели так трудно поговорить с незнакомым человеком?

— Ладно, даю десятку. Я заплачу тебе десять фунтов, если ты со мной немного поговоришь. Так устроит?

— У вас действительно все в порядке?

Я уже рылся в карманах.

— Абсолютно. Я даже заплачу тебе вперед.

Я шлепнул по стойке побитой молью десяткой.

Мохаммед посмотрел на нее, шумно принюхался и забрал деньги.

— Я готов.

— Вот видишь? Отлично. О чем будем говорить?

— Наверное, вам лучше самому выбрать тему. Я про вас ничего не знаю.

— Ну что ж Тогда начнем с этой книги.

— А это обязательно?

— Я никогда не читал Чехова.

— И не читайте. Дерьмо, в принципе.

— Что именно ты читаешь?

— «Чайку».

— О чем она?

— Послушайте, сэр, это на разговор не похоже. Я чувствую себя как на уроке.