Стрежень (= Юноша и машина)

Коловщик Ульян Тихий подъезжает на обласке - маленькой долбленой лодке - в тот момент, когда все готово к замету невода и рыбаки толпятся возле кромки воды; они молчат, наблюдая, как лодчонка мягко притыкается к песку. Нагнув голову, Ульян сидит на дне обласка, тяжело вздыхает, не зная, выходить ему на берег или нет. Он страдает оттого, что рыбаки молчат. Беда в том, что Ульян не только опоздал на работу - он с великого похмелья. Голова раскалывается на части, тело ноет, в глазах мельтешат зеленые, розовые круги.

- Здравствуйте, - смущенно произносит он, не поднимая головы.

- Здорово, парниша! -за всех отвечает дядя Истигней.

Поздоровавшись, Ульян снова не знает, что делать дальше. Зато хорошо знает, как быть и что сказать, бригадир Николай Михайлович Стрельников - он выходит вперед, делает рукой округлый жест.

- Опоздали? На пятнадцать минут? - начальственно спрашивает он. На берегу тишина.

- Опоздали, спрашивают?

- Сам же видишь, что опоздал! - доносится злой и насмешливый голос высокой черноглазой девушки.

Николай Михайлович быстро оборачивается к ней и грозно сводит пышные черные брови.

- Наталья Колотовкина, не заостряй вопрос! Умалчивай! - строго говорит он, потом опять обращается к Ульяну: - Значит, опоздали. Промежду прочим, с вас некоторые пример берут. Верхоланцев сегодня где? Не знаете? А я знаю нарушает! А почему нарушает? Потому, что берет пример. А с кого берет пример? С вас...

Отвечайте, опоздали? На пятнадцать минут? Ну, отвечайте!

- Опоздал! - отвечает Ульян. Он поднимает на бригадира глаза и взгляд его говорит: "Да, опоздал! Ругайте меня, что хотите делайте! Вы правы! Я плохой человек, я опоздал на работу, у меня болит голова, и вообще я спился... Вот какие дела!"

- Ага, признаешься! - вдруг радостно вскрикивает бригадир. - Считаешь критику правильной! Говори, считаешь?

- Считаю, - тихо отвечает Ульян.

- Молодец! Правильно! Критику надо признавать... Говори еще раз опоздал?

- Опоздал.

- На пятнадцать минут?

- На пятнадцать...

- Правильно! - радостно подводит итог бригадир и победно смотрит на рыбаков, словно просит быть свидетелями этого выдающегося события - вот, дескать, глядите, граждане, опоздал человек, а признается, не запирается, готов исправить свои ошибки перед лицом коллектива. - Правильно! Всегда так делай! - продолжает Николай Михайлович. - Между прочим, Наталья Колотовкина должна учесть этот вопрос. Зачем встревать в серьезный разговор?

- Чихала я! - насмешливо говорит Наталья. Бригадир отворачивается от нее, снова становится хмурым, важным.

- Становись на место! Ворочай! - приказывает он Ульяну и зычно кричит на весь стрежевой песок: - На замет!

Добродушно посмеиваясь, рыбаки лезут в лодку-завозню, а дядя Истигней, проходя мимо бригадира, на секунду задерживается, как бы мимоходом говорит:

- Ты, Николай, зря на Степку. Здесь он.

- То есть как?! - не понимает Николай Михайлович.

- Спит на песке... Я разрешил не будить. Пусть полентяйничает! - Дядя Истигней улыбается, запахивая брезентовую куртку.

- Вот это вопрос! - ошеломленно вскрикивает бригадир. - Как так спит, когда трудовой день... Немедля разбудить!

Растерянность бригадира, его взлетевшие на лоб кустистые брови вызывают дружный хохот и в лодке-завозне и у выборочной машины. Подергивается от смеха дядя Истигней, грохочет басом Григорий Пцхлава, сверкая зубами, заливается Наталья Колотовкина, трясется всем своим большим, грузным телом повариха тетка Анисья. И только Виктория Перелыгина - красивая, стройная девушка, работающая учетчицей, - не смеется: строго сдвигает тонкие брови, хмурится, точно хочет сказать, что ничего нет смешного в том, что Степан Верхоланцев спит в рабочее время. Но она ничего не говорит и решительно поднимается, крупными шагами идет к спящему Степке.

- На замет! - кричит бригадир Николай Михайлович. - Кончай хиханьки да хаханьки! Наташка, кому говорят, кончай, - добавляет он обычным, будничным тоном, каким, наверное, говорит дома. - Наташка, кон-чан! - Суровое, начальственное лицо бригадира сразу становится добродушным. - Зачинай, парни! - напевно, чисто по-нарымски, кричит он, забираясь в рубку катера.

На мачте, установленной посередине стрежевого песка, поднимается голубой флаг - внимание, началось притонение! Флаг полощется на ветру до тех пор, пока не закончатся замет и выборка невода, и в это время лодки и катера проходят мимо стрежевого песка осторожно, с оглядкой, боясь задеть невод. Капитаны пароходов, если случается им в это время идти мимо Карташева, командуют в переговорную трубку: "Тихай!" А вахтенные подходят к леерам и, вглядевшись в берег, вздыхают: "Осетринка!" Пассажиры толпятся на бортах, гадают, спорят приглушенными голосами, идет ли в эту пору нельма или жирный осетр.

"Внимание! Началось!" - полощется на слабом ветерке голубой флаг.