Стримпанки. YouTube и бунтари, изменившие медиаиндустрию

«Я всегда говорил, что миллениалы – самый разборчивый потребитель медиаконтента в истории, и они формируют рынок еще с тех пор, когда были детьми. Мультфильмы же делаются для продажи зерновых хлопьев. Таким образом, у ребят есть детекторы здравого смысла, и они четко понимают, когда им вешают лапшу на уши. И если что-то снято так, что выглядит помпезным, да еще и преподносится в самом выверенном виде, с большим количеством графики, они скажут себе: “Хмм… Похоже, здесь поработали множество продюсеров и операторов”. Или вы пытаетесь представить новость так: “Только что произошло это событие. И мы тут находимся в полевых условиях”, – все это тоже не кажется правдоподобным. Но, когда кто-то просто что-нибудь снял – на телефон или просто на “мыльницу”, все равно, – зритель согласится посмотреть. “Ладно, этот парень был там. Он все это видел. Он это снял”, – скажет он».

Такие рассуждения напомнили мне о поворотном моменте, изменившем способ освещения новостей в интернете: «зеленое движение» в Иране – протесты, предшествовавшие «арабской весне», охватившей весь Ближний Восток, когда после президентских выборов 2009 года улицы Тегерана и других городов заполонили сотни тысяч человек, которые требовали отставки Махмуда Ахмадинежада с должности и заявляли о фальсификации голосования, обвиняя правительство. Поскольку Иран был закрыт для иностранной прессы, то информацию о происходящем в центре событий гораздо эффективнее – и намного быстрее – было получать от местных пользователей в социальных сетях, а не из теленовостей.

Когда я упомянул об этом, Шейн рассказал мне, что он был в Иране на кинофестивале, когда начались протесты: «Можно было увидеть, что действительно происходит и что публикуют сами участники протестов в своих соцсетях, или прислушаться к “гласу Божьему”, который вещает из Нью-Йорка, внушая вам, что именно вы должны думать об этом. В этом-то и загвоздка, потому что послевоенное поколение откроет New York Times или Washington Post, включит “60 минут” или вечерние новости NBC Nightly News, или что угодно еще, и там они услышат: “Сейчас происходит вот это” – и согласятся: “О, отлично. Теперь мы знаем, что там происходит”».

«Миллениалы же читают блоги, смотрят видео и прочую информацию, поступающую из той страны и из альтернативных источников новостей, и они говорят: “Да, похоже, что все так и происходило”. Они так выросли. Теперь вы не можете просто сказать: “Смотрите, как все было”».

Благодаря интернету на одно событие можно посмотреть с разных позиций – есть бесчисленное множество новостных сюжетов, горячих кадров, комментариев и аналитических обзоров, – все это подпитывает бесконечный запас твитов, изображений и видео, снятых теми, кто находился в гуще событий, – а это залог постоянной актуальности информации. Уже недостаточно просто прочитать одну статью или посмотреть блок новостей.

Но кому из такого количества потенциальных источников вы сможете доверять? 

* * *

В середине 2000-х годов несколько ирландских иностранных корреспондентов были отправлены в город на юге Ливана освещать войну с Израилем. Коротая время между отправками новостей, они обычно выпивали у бассейна и ожидали сигнала из Атланты и Дублина от своих новостных агентств: те сообщали о потенциальном возобновлении военных действий, чтобы спецкоры успели протрезветь и подготовиться к съемке своих сообщений в прямом эфире. Но когда корреспонденты стали больше времени проводить в социальных сетях, они сделали интересное наблюдение: благодаря сообщениям в Twitter у них обычно появляется тридцатиминутное преимущество перед получением напоминания от Assosiated Press (AP) или других новостных агентств.

Стало понятно, что индустрия новостей коренным образом меняется. Распространение сотовых телефонов и социальных сетей подрывало монополию журналистов на информацию; новости от простых людей были популярнее официальных, когда речь шла о репортаже о каком-то конкретном событии.

В разгар этого глубокого сдвига один из упомянутых ирландских корреспондентов Марк Литл начал думать о том, как выглядело бы агентство новостей вроде AP или Reuters, будь оно создано сегодня. С его точки зрения, это информационное агентство поселилось бы в социальных сетях, анализируя твиты, сообщения и видео, которые загружаются со всего мира каждую секунду. В результате такого анализа появлялась бы ценная информация, – когда «новости отделены от шума», а море контента прошло сортировку, чтобы проверить и установить подлинность того, что же произошло на самом деле. Он основал такое агентство в 2010 году в Дублине и назвал его Storyful.