Стриптиз — не повод для знакомства

Мысль оборвал грохот выпавших из пакета книг. Черт, пока я носился, помогая старушке, мог бы заметить, что пакет надорван. Сейчас же я стоял посреди коридора больницы рядом со стопкой книг в мягких обложках, на каждой из которой изображен полуобнаженный мужик и неестественно изгибающая спину назад девушка.

— Интересное чтиво ты предпочитаешь, — усмехнулась Рада Михайловна.

Уж подумал, чего старушка так мягко прокомментировала, как она просто решила уйти. Я бы мог предположить, что это потому, что мы уже все разнесли и она и так собиралась уходить… Но по ее ехидному взгляду понял, что целью было — чтобы я ощутил все прелести одиночного стояния рядом с огромной кучей любовных романов. Посреди больницы. Последние впечатления о мягкости и пушистости старушки развеялись, когда тот, кто только что открыл дверь, не заметив бабулю, случайно ее толкнул.

Мужик сразу подвергся отборному мату и разъяснениям, кто он такой. Да так громко, что все внимание переместилось на нашу соседку по подъезду. Я решил воспользоваться ситуацией. И пока меня никто не заметил, так как прониклись высокими литературными оборотами, собрал все книги в стопку и утащил в палату, где должна была находиться та самая баба Фая, которая подарила мне сегодня столько приключений, сама того не зная.

Выходил из больницы в полнейшем шоке. Во-первых, все подколы старушек оказались ниже пояса. И я бы к подобному спокойно отнесся, если бы их комментарии не были такими меткими. Как будто они меня отлично знают.

Должен признаться, это было одно из самых веселых обществ в моей жизни. Хотя вначале я готов был застрелиться под теми взглядами, что на меня бросали старушки, а затем от пошлых шуток. Например, одна сказала, что ей жалко, что одну из сисек удалили, зато теперь похудела на килограмм. И это оказалось, они только разминаются! О том, что всем им осталось жить максимум по несколько лет, я узнал только после того, как вышел из палаты. Уж очень словоохотливой оказалась медсестра, у которой спросил, где здесь выход.

Мои родители гораздо больше походили на больных, чем эта великолепная троица, зачитавшая мне немало фрагментов из пошлых книг.

Посмотрел на часы и поспешил к отцу. Тот вызвал меня пообщаться, а я уже запаздывал. Мне потом еще Мишку забирать из школы, ведь Люда умотала на очередную свиданку.

Крылов-старший встретил меня с настолько хмурым лицом, что я сразу догадался:

— Помочь не получится?

— Ну почему же. Я готов оказать содействие, — сказал отец, поджимая губы. — Но ты больше не должен пересекаться с этой женщиной. Я не позволю своему сыну связываться с чем-либо противозаконным.

Зря я впервые решился попросить у отца помощи. Он долго не отвечал. Я думал — решает вопрос, ищет способ помочь. А отец же решил разрушить отношения.

Вот только почему? Никогда ранее в мои дела с девушками не лез. Он, конечно, не знал, что мы с Людой не в отношениях. Но все же.

— В противном случае твоя дама лишится работы. И поверь мне, с ее профессией мне несложно сделать так, чтобы новую она не нашла.

Я разозлился, но буквально на мгновение. Потом резко успокоился — понял, отец не стал бы так делать, если бы не считал, что я безумно влюблен.

А я что?

А я понял, что так оно и есть!

Все это время не осознавал, ведь сильной ревности свидания любимой не вызывали. Да, любимой.

— Спасибо, отец, — поблагодарил его, наверно, впервые так искренне. Без него я бы точно еще долго не понимал, почему не могу уехать из чужой квартиры. Ведь в деньгах я не стеснен.

Потому что с первого дня ничего чужого там для меня нет. Люда, Миша и их дом — уже родные. Да я не помню и дня в своей жизни, когда я был настолько же счастлив, как с ними. Раньше я хотел танцевать, чтобы отвлечься. А сейчас танцую, потому что счастье буквально распирает изнутри и требует выхода.

А ревность… по-моему, с самого начала было понятно, что Люда так и не поборола страх перед новыми отношениями. После бывшего-то оно понятно. В какой-то мере его бы даже поблагодарить, ведь с таким энтузиазмом и упертостью Люда давно бы нашла себе мужа. Но за три года, прошедшие с развода, у нее не было даже разовых отношений. Она и меня не подпускала, хотя всегда был рядом и чувствовал, что любимая неравнодушна. Подскочил, желая немедленно вернуться домой. Да, мой дом там.

Но отец отошел от шока, который испытал, услышав мою благодарность, и продолжил убеждать:

— Знаешь, кто ее мать?

— А ты знаешь, кто мой отец? — передразнил его с улыбкой.

— Уважаемый человек. А ее мать — та самая подруга Агаты, — выплюнул со злостью мэр нашего города.

Я вздрогнул. Ведь обе сестры, мама и тетя Агата, до встречи с какой-то чокнутой были адекватными и интересными женщинами. И вера им только помогала, а не портила жизнь. А потом… постоянные церковь, молитвы и отказ от медпомощи. За последнее я тоже ее ненавидел. Теперь даже знаю кого.

Но это не относится к Люде. Мне нужно решить, готов ли я ради того, чтобы быть с ней, поставить ее профессию под угрозу? Отец слов на ветер не бросает. И переубеждать его бесполезно. Все это я давно и крепко запомнил.