Стриптиз перед смертью

Она молча взяла пропуск и вышла. В машине на улице ждал Мухамед. Первым делом он спросил, о чем с ней говорили Зачем они ее так беспокоят? Он цокал языком, выезжая на проспект. Об убийстве этой девушки спрашивали? Лена на все вопросы отвечала почти машинально, пока не вспомнила…

– И еще меня почему-то спросили об Арифе.

– А что об Арифе? – удивился он.

– Говорят, что он выехал из страны нелегально. Мухамед ничего об этом не знал. Нелегально? А откуда они узнали? Почему спрашивали об Арифе? Лена сообщила, что Инну убил араб. Ей показали фоторобот. Какой-то совсем неизвестный Лене человек. Мухамед попросил описать его внешность. Он так и напрягся, ловя каждое ее слово. Лена не считала нужным что-то скрывать из разговора со следователем. Зачем? Она отпиралась от всего, ничего нового не сообщила, ни на кого не донесла. Все равно пришлось бы рассказывать Мухамеду подробности допроса, чтобы не вызвать подозрений. Умолчала она только об угрозе засадить ее в КПЗ. В сущности, об этом можно было только мечтать! Там ее никто бы не убил. Но сын… Куда деть в таком случае сына? Кому поручить? Фатихе? Но она его не сможет защитить… Она вообще как-то странно изменилась в последние дни. Вчера вечером пришла совсем не в себе – то ли пьяная, то ли сонная. Разделась, ни слова не говоря, и легла спать. Утром встала чуть свет, стирала в ванной какие-то свои вещи, потом повесила их сушить на балконе. И снова ушла. Они и десяти слов друг другу не сказали.

– У этого человека крючковатый нос, узко посаженные глаза, лицо продолговатое… – описывала она. – Волосы темные, стрижены коротко. Что тебе сказать? Даже ты подходишь под этот фоторобот. Бесполезно описывать словами. Только это не ты.

– А кто такой – не сказали?

– Они не знают.

– А что еще про Арифа спрашивали? – переменил тему Мухамед. – Адреса его в Дамаске не спрашивали?

– Нет. Да я и не могла сказать – я сама не знаю.

– Безобразие, – ухмыльнулся Мухамед. – Как же ты не поинтересовалась у него? Вы столько вместе прожили…

– Да вот так, не поинтересовалась. Не до того мне было, – ответила Лена, изо всех сил пытаясь скрыть раздражение. Больше всего ей хотелось бросить ему в лицо: «Ровно ты, жулик и подлец! Никому ты не заплатил, только потрепался!»

Мухамед неожиданно предложил дать адрес Арифа, но Лена отказалась. Тот укоризненно заметил, что не стоит сердиться на мужа… И попросил ответить правдиво – ссорились ли они с Арифом?

– Много раз. – Она поняла, что вопрос он задал не случайно.

Впервые он поинтересовался ее отношениями с мужем. Почему? «Он видит, что Ариф не торопится появляться. Думает, что ему на меня наплевать. Вот и переживает. Вдруг мы разругались и они убьют меня просто так, зря? И что им тогда делать? Убить Фатиху? Этого, наверное, ему не хочется».

– Но если он появится, ты все же поедешь с ним в Дамаск?

Она вздрогнула. Мухамед проговорился. Сказал «если появится». Но Лена попыталась сгладить этот момент, быстро ответила, что все зависит от того, какая будет встреча. Разводиться с ним она не собиралась и не собирается. Этот ответ дался нелегко. Одинаково опасно было подчеркивать свою близость к мужу и свою разобщенность с ним. Она не знала, что хуже, и предпочла бы вообще оборвать этот разговор. Но Мухамед гнул свое:

– Он очень привязан к сыну, я правильно помню? Конечно, он с тобой нехорошо поступил. Но такие были обстоятельства. Надо и его понять. Ему трудно было в Москве. Он мог бы попросить у меня помощи, но ты же знаешь – он такой самолюбивый…

– Да, это я знаю. – Она недоуменно смотрела на него, не понимая, к чему он клонит.

– Вы никогда не говорили о разводе?

– Что? Никогда.

– Ну и хорошо, – успокоился он. – Не надо вам разводиться. Это плохо для ребенка. А Ариф очень его любит.

«Понятно, – сказала она про себя. – Если они даже решат, что Арифу действительно на меня наплевать, то ребенок останется ребенком. Все же это его сын. Незаконный, но сын».

– А что, – спросила она, переводя взгляд за окно. – Он не переменил своего решения? Приедет в Москву?

– Должен приехать.

– Абдулла его хорошо понял? Ариф приедет двадцатого июля? Через девять дней?

– Может, раньше, может, позже… Он еще не брал билет.

Больше она не пыталась узнать роковую для себя дату. Двадцатое июля стало чистой абстракцией. Возможно, сперва они и назначили это число для того, чтобы убить Лену, но теперь, когда следствие велось уже рядом с ними, могли переменить решение, сместить все сроки. Одно она поняла – ребенок останется напоследок. А она сама может погибнуть, так и не узнав, чем все кончилось.

– Куда ты меня отвезешь? – убито спросила она. – Домой?

Мухамед ответил, что сперва они заедут в одно место. К одному его другу. Но это быстро. Больше она ничего не спрашивала. Боялась только одного – как бы эта поездка не оказалась для нее последней. Фатиха недавно обмолвилась: «Следователь тебя вызовет, но прежде Ибрагим тебя убьет». Фатиха, конечно, не могла просчитать все их шаги. Но не предстоит ли ей теперь встреча с этим Ибрагимом?

Когда машина остановилась, Мухамед велел Лене выйти.