Стриптизёр

Парни ушли, а я первым делом вымыл полы, а потом стал звонить родительнице. Мать пьяно икала в трубку, ревела, и просила денег на дорогу. Мол, у неё даже добраться не на что. Я обещал завтра выслать ей денег на карту и сообщить когда похороны. Хотя на электричке час езды от её деревни. Может и завтра прикатить, если надумает. Только почему-то видеть мне её не очень хотелось.

Мать действительно приехала, но в день похорон. Заявила, что те пятьсот рублей, что я ей выслал, они пустили на помин. На дорогу она заняла у соседки, такую же сумму. Теперь я должен выдать ей эти деньги, чтобы отдать долг, ещё и дорогу назад оплатить. Зашибись! Остался без работы. Умерла бабушка. На похороны в целом все семьдесят тысяч ушли. Ещё и эта с меня что-то требует. Посмотрел на неё и невольно скривился. За последние годы она опустилась ещё больше. Ещё каких-то три года назад была вполне красивая женщина. Водка долго не отражалась на ней. А теперь долбанула, сразу и по полной программе. Мать выглядела тем человеком, которого в народе называют «синяк». Обрюзгшая, с жёлтой кожей, грубыми морщинами на лице и красными венами на носу, мама вызывала не сожаление, а отвращение. Зубы сгнили и стали коричневыми от курева. Когда увидел это, даже обрадовался, что бросил.

Пора было выезжать в ритуальный центр. Выехали с друзьями на такси. У центра уже были бабушкины подруги. Все уместились в катафалк и поехали на кладбище. Её отпели в маленькой кладбищенской церкви. Я тихо утирал слёзы. Мама показушно выла в голос. На поминках напилась в хлам, и в такси её пришлось заволакивать. Перед гостями даже стыдно за неё стало. Ничего, завтра уедет к своему собутыльнику.

Ага, размечтался я. Утром она встала и заявила, что половина квартиры по закону её. Мол, она вступит в наследство и свою долю продаст. Наивная, она не знала о завещании. Бабушка просила до последнего момента ей не говорить.

– Ага, чтоб ты опять всё пропила! Вот, видела, всё моё! Из квартиры не выпишу, мать ты мне всё же! Но живи у своего Гошеньки! Или кто там у тебя на этот раз, Игорёк?! – рыкнул я и сунул ей под нос завещание.

– Что, она мне ни хрена не оставила?! Да я оспорю в суде! Продадим хату. Тебе и общажной комнаты хватит! – заорала она.

– Ну, давай, рискни. И я тебя ещё и прописки лишу. Не доводи до греха, ма. Припрёт, приедешь сюда жить, но прежде закодируешься, – решительно заявил я.

– А вот это видел, сыночек? – шикнула она, брызжа слюной, а после сунула дулю чуть ли не в ноздрю, – Закодироваться ему! Облезешь! Пила, пью, и пить буду! Понял?! Ладно, так и быть в суд не пойду. Там пошлину платить, а у меня ни копейки.

– Вот и славно. В два часа электричка. Собирайся и вали к ёбарю. Пойду пока за хлебом схожу, – скривился я, уходя в прихожую.

И вот же гадство, отсутствовал дома всего полчаса, а она уже дружков созвала с которыми раньше пила. Расположились в комнате, и давай наяривать спиртягу.

– Эй, ты где деньги взяла?! – рявкнул на всю комнату.

Оказалось, дружков на поминки она ещё вчера позвала, а деньги на водку у меня из кармана джинсов стырила. То-то я у себя в кармане только пятьсот рублей обнаружил. Подумал, что спрятал вчера остальные деньги, что бабушкины подруги дали, и забыл. Ну, мама! Ладно, сейчас ты у меня получишь! Разогнал всех поганой метлой. Велев забрать с собой спиртное и еду. Блин, они ещё и мой холодильник опустошили. Но после них точно доедать не буду. Пока они топтались, собирая еду со стола в пакеты, я покидал её манатки в спортивную сумку. Потом на автобус и на вокзал. Она шла и орала пьяным голосом, что я изверг, не дал ей как следует мать помянуть.

– Дома, помянешь, – нервно процедил сквозь зубы, за шкирку втаскивая её в автобус.

На вокзале купил билет на электричку и проследил, чтобы уехала. Фух, и вот чем я провинился, причём ещё до рождения. У всех матери как матери, а у меня… А, да что об этом говорить. Бесполезно, только больнее себе сделаю.

6

Вечером пришлось идти к друзьям. Они уже садились ужинать и наложили мне картошки с тушёнкой. Я с удовольствием принялся за еду.

– Ребят, мне неудобно напоминать, но вы мне немного денег обещали. Пять тысяч не надо, хотя бы тысячу на транспорт, – смущённо сказал я.

– Макс, не тупи. Обещали пять, значит, дадим. И чтобы не возвращал. Это помощь на похороны. Опять проблемы? – произнёс сочувственно Сергей.

– Приколитесь. Пошёл вчера в душ. Джинсы оставил в комнате. Там были те две штуки, что бабульки мне дали. Так мамаша умудрилась их, стырить. Оставила только пятьсот рублей. Я, честно говоря, не верил, что она ворует. А что у собственного сына скомуниздит, вообще подумать не мог. Утром ушёл в магазин, а она созвала собутыльников. Водки уже накупили, в холодильник мой залезли. Естественно я всех выгнал, приказал продукты с собой забрать. Я ещё не ополоумел, после этих доедать. Что-то она потратить не успела, так я отобрал и отправил на эти деньги в деревню, где она с очередным хахалем живёт.

– Да, дела. Жить-то, на что будешь? – Виктор достал из какой-то коробки в навесном шкафчике крупную купюру и подал мне.