Стриптизерша

С тех пор, как она избавилась от мужа, которого, как и большинство ее соотечественниц получила от родителей к пятнадцатилетию, Нина старалась держаться от мужчин подальше. Она спала с ними, поскольку в этом состояла ее работа, однако в душу к себе не впускала.

Но теперь, когда их еженощные встречи стали регулярными, Нина, проклиная себя за глупость, дала Штефану номер своего телефона. Ему необязательно приезжать к ней в клуб, сказала она.

Так все и началось. Каждую пятницу после обеда, Штефан ехал во Франкфурт, а в воскресенье вечером отправлялся домой.

Он казался ей настолько простым и чувствительным, что Нина уже всерьез зондировала почву, на которой стояли их отношения. Они встречались уже почти шесть месяцев и подумывали провести вместе отпуск в Тайланде. В его любви не было никаких сомнений, но когда Нина намекнула ему, что не прочь выйти за него замуж, Штефана словно подменили.

Его скомканные объяснения о том, что он против перевода их отношений в законное русло, Нина не сразу восприняла всерьез. Как и его твердое нежелание иметь детей. Она не обратила внимания и на то, что после серьезного разговора о будущем, у Штефана резко прибавилось работы по пятницам.

Их дальнейшие встречи уже не приносили никакого удовольствие. Нина кричала, плакала, требовала, умоляла, но Штефан оставался непреклонен.

Разумеется, он тоже плакал и умолял ее просто жить вместе, без детей и регистрации в ЗАГСе, но Нина уперлась и стояла на своем, не желая уступать.

Вопрос о женитьбе стоял ребром: либо они женятся, либо расходятся. Третьего не дано.

И когда Штефан, заливаясь слезами, сказал, что не женится, Нина просто взбесилась. Она подробно и дотошно, как патологоанатом, вскрыла и извлекла на свет божий все его недостатки. И как дважды два доказала, что кроме нее он никому не нужен.

Штефан не хотел расставаться с Ниной, но быть с ней в законном «пока смерть не разлучит нас», тоже не хотел. Нина поставила заключительный аккорд в этой пьесе. Сама. Так же уверенно, как когда-то сыграла первый.

И теперь, мучимый одиночеством и воспоминаниями, Штефан хотел одного – забыться.

Он в мгновение ока сбегал за деньгами, вернулся в клуб и выслушав от улыбчивой администраторши стандартной предупреждение:

– Эскорт – не секс, если вы думаете, что девушка пойдет к вам в отель, лучше забудьте. Потому что потом я вам денег не верну, – кивнул.

Ира стояла рядом и улыбалась, как Мона-Лиза.

– Он знает, – промурлыкала она по-русски. – Ты только посмотри на него: какой «денег назад». Он же простой, как кокосовый орех, только его расколоть проще.

– Смотри, как бы тебя молоком не забрызгало, – ответила Рита и, довольные собой, девушки расстались…

Глава 10

Занималось над Паттайей раннее солнце.

Сидя в кузове пустого тук-тука, Ира сожалела о том, что не села в кабину. Мчась во весь опор по не слишком ровной дороге, машина дребезжала всем своим корпусом, подпрыгивала на колдобинах, отчего девушку подкидывало над жестким сиденьем.

Улицы, затихшие было после очередной бурной ночи, оживали. То здесь, то там слышался звон колокольчика; буддийские монахи в ярко-желтых бурнусах, прикрытые красными покрывалами останавливались, чтобы благословить припавших на колено верующих. Без особого интереса рассматривая их гладко обритые черепа, Ира размышляла о том, каково это – провести всю свою сознательную жизнь без секса.

Самой ей даже пара месяцев воздержания давалась с трудом. И хотя прошлую ночь нельзя было назвать восхитительной, Ира к этому отнеслась философски. Плохого секса не бывает вообще, – считала она. – Плохо – это когда вообще не бывает секса.

Ира была достаточно опытна, чтобы понимать: о таких ночах, что были у них со Стьяго, большинство женщин узнает лишь из любовных романчиков в мягких обложках.

Ей повезло: у нее это было на самом деле. И она сама, как сказала бы Э.Л. Джеймс, «разбивалась на тысячи осколков».

Но Стьяго не собирался на ней жениться. Стьяго не собирался становиться отцом ее детей. Стьяго всего лишь спал с ней и не скрывал этого. А значит, ей оставалось одно: повернуться к воспоминаниям о нем спиной и жить дальше.

С моря дул влажный, свежий ветер. Подставив ему разгоряченное лицо, Ира задумалась уже о том, огорчился ли Стьяго, узнав, что она ушла с его приятелем. И если да, то насколько.

Воспоминания о самом Штефане были обрывочными. Сложен он был, конечно, как греческий бог, да и в постели куда более опытен, чем можно предположить из его неверия в свои силы. Но, несмотря на то, что секс был приятным, Штефан не сумел пробудить в ней огня, что без труда высекал Стьяго.

Однако, он на нее запал. Ира разгадала это практически сразу, еще до того, как решила затащить этого наивного бедолагу в постель. И после убедилась, что не ошиблась: не просят они телефонный номер у стриптизерши, после того, как все кончилось и на смятые гостиничные простыни, небрежно брошены использованные полотенца.

И не провожают они, невзирая на все отказы, к дороге, где можно будет поймать тук-тук…