Стриптизерша

Ирино сердце заколотилось где-то в горле, запульсировало, толчками посылая кровь к щекам, которые вспыхнули так, словно она час провела под палящим солнцем.

Стьяго смотрел себе под ноги, с таким видом, будто даже сам ее облик вызывал у него отвращение. В руке он держал телефон.

– Янис, – начала было Ира, желая покаяться и получить у него амнистию. – Насчет вчерашнего…

Он вскинул руку с телефоном, призывая ее к молчанию.

– Это твой друг, – голос, вопреки застывшей на лице маске, звучал мягко, по-дружески.

– Друг?

Какой друг?

Ира протянула дрожащую руку.

– Алло?

– Привет, – раздалось на том конце взволнованное лепетание. – Помнишь меня? Мы вчера…

Штефан.

– Помню, – сказала Ира, по-английски, косясь влево.

На лице Стьяго не дрогнул ни один мускул.

– Ты… Ты забыла у меня телефон. Прости, что беспокою, но я подумал…

– Штефан, – сказала она ласково, – не извиняйся. Спасибо, что позвонил.

– Я подумал, может быть, принести в клуб?

– Нет, – быстро сказала она, искоса поглядывая на Стьяго. – Давай встретимся в городе. Ты знаешь, где находится «Фестивал Централ»? Это недалеко от тебя.

– Нет, но я спрошу, – быстро сказал он. – Когда?

– Если я выеду сейчас, то примерно минут через сорок, – сказала Ира.

– Хорошо! – в его голосе слышалась неподдельная радость.

Взгляд Иры снова скользнул по Стьяго, который стоял, скрестив на груди руки, весь в масле для загара, блестящий, как бронзовый идол. Потом она мысленно сравнила его со Штефаном и сердце внезапно заныло, словно в предчувствии какой-то беды.

– Увидимся, – сказала она в трубку.

Стьяго протянул руку и взял у нее телефон, умудрившись не коснуться при этом ее пальцев.

– Насчет вчерашнего, – повторила она.

– Мне насрать, веришь – нет? – в его взгляде плескались злость и презрение. – Теперь-то ты понимаешь, что между стриптизершей и проституткой невелика разница?

Ира стиснула зубы.

– После него, я тебя знать не желаю, поняла?

Стьяго вскинул подбородок и гордо пошел вдоль веранды. Ира изо всех сил хлопнула дверью и, прижавшись к ней лбом, прерывисто задышала.

Почему ей так больно, господи, почему?! И когда дыхание начало выравниваться, в голове, прямо из бездны рожденной болью пустоты, всплыли такие строки:

О, как божественно соединенье,

Извечно созданное друг для друга,

Но люди созданные друг для друга

Соединяются, увы, так редко

Глава 13.

С тех пор, как Стьяго в последний раз говорил с Ирой, прошло в общей сложности, восемь дней. С тех пор она почти что не появлялась дома.

Как же он раскаивался в том, что сказал ей тогда, на террасе! Сказал, больше из злости, чем искренне так думая. Сказал, будучи уверенным, что Штефан, который имени-то ее не помнил, звонит исключительно, чтобы вернуть телефон.

Кто мог подумать, что этот кретин, в очередной раз решится начать роман с девицей сильно облегченного поведения.

Что бы там не происходило между нею и Штефаном, видимо, это было гораздо серьезнее того, что происходило между ним и той румынкой из Франкфурта. Зная по опыту, какой вкрадчиво-нежной и чувственной она может быть, Стьяго понимал, что Штефан попался. Хуже было то, что попалась еще и сама Ира.

Неужели, за маской ранимости и неуверенности в себе, Штефан скрывал нечто, действующее на женщин подспудно, помимо их воли. И изменяет глубоко, навсегда? Что, если Ира в него влюбилась?

Последний вариант огорчал Стьяго безмерно. Не желая признаваться себе, что сам толкнул ее в объятия Штефана, когда она была готова вернуться к нему, Стьяго убеждал себя в том, что он не при чем. Все дело в деньгах Штефана.

«Шлюхи существуют для того, чтобы совать в них свой член, а не для того, чтобы пускать их в свое сердце!» – так выглядело краткое содержание его бесконечных аутогенных тренировок.

Но чем дольше он убеждал себя в том, что ему на нее плевать, тем больше ему хотелось, чтобы Штефан Адлер обанкротился и стал импотентом.

Практически все в городке, откуда оба они были родом, знали, что помимо оставленных ему отцом денег и успешной стоматологической практики, примерно год назад, состояние Адлера увеличилось на двадцать пять миллионов евро, которые он выиграл в лотерею.

Получи он такие деньжищи, Стьяго первым делом бросил бы работу и отправился на Ибицу или, на Миконос, развлекаться. Штефан же эти деньги вложил в какие-то акции. Конечно, он прекрасно зарабатывал, как дантист и одних только этих денег ему с избытком хватало на жизнь. И потому, вместо того, чтобы изменить жизнь человека, которому деньги были так нужны, двадцать пять миллионов евро достались человеку, который совершенно в них не нуждался.

Надежда еще была: поскольку Ира до сих пор не сделала «стоп-контракт», который стоил всего три тысячи долларов, которые Штефан мог дать не задумываясь. Однако, при мысли о том, что нежелание связывать себя более серьезными отношениями снова исходит от Штефана, Стьяго становилось не по себе.

Захочет ли она вернуться, когда Штефан уедет в Германию?..