Стриптизёр

Я сдался. Не потому, что пожалел его. Просто в область ездить накладно. Да и выезжать нужно в шесть утра на первом автобусе, чтобы к восьми на работу приехать. И ещё не факт что меня с маленьким опытом работы возьмут на хорошую зарплату. Я умерил свою злость, а заодно совесть и гордость.

— Хорошо. Но у меня условие. Танцы для себя буду ставить сам. Этот носатый хрен пусть даже не лезет. Пилон у тебя опускается?

— Да. Что-то уже задумал? — радостно осклабился он.

— Да хватит уже меня лапать, Боря. Скажу Маринке, что ты решил радужный флаг поднять. И хрен свой уйми, пока я тебе его не укоротил.

Он одёрнул от меня руки и закрыл ими свой пах.

— Прости, не знаю, что на меня нашло. Но у тебя действительно классное тело. Садись в кресло, поговорим, — смущённо пискнул он.

— Ну, давай, поговорим, — я плюхнулся в кожаное кресло, а он осторожно сел в такое же, — Как я уже говорил никакого носатого. Второе условие я не проститутка. Кто бы, что не говорил, какие бы деньги не предложил, ты отказываешь. Трахаться с клиентками, а тем более с клиентами твоего клуба я не намерен. Понимаю, ты тут что-то типа подпольного борделя организовал, но ещё раз, Боря, я не проститутка. Закажу одежду, которую нужно сам. Твоя задача оплатить. Согласен на мои условия подписываем договор, — строго изрёк я.

— Макс, солнце моё. Если твой первый танец привлечёт клиентов, то я выгоню носатого и буду платить тебе его зарплату за постановку номеров, — счастливо улыбнулся он, — А клиенты? Да бог с тобой. Я скажу, что у тебя жена ревнивая как чёрт.

Ударили по рукам, подписали бумаги, и я сказал, чтобы он завтра в девять был в клубе, будем решать вопрос с одеждой. Да и многим другим. Потом попрощался и поехал домой. Но в свою квартиру не зашёл. Пошёл мылить задницу своему другу.

— Всё на работу устроился, — сказал с порога.

— Кем взяли? — поинтересовался Витя.

— Стриптиз буду танцевать, — хохотнул я.

— Хорош прикалываться, Макс, — махнул рукой Сергей.

Хах, он действительно ничего не знал. Хорошо, мыло в сторону, жалко, друг всё же.

— Никаких шуток. Это ты отчасти подсудобил. Растрындел, что я четыре года танцами занимался. Видео со своей последней днюхи показывал. Боря сказал, что если не соглашусь танцевать, он меня может только мойщиком толчков взять.

— Так вот зачем он этим интересовался. Говорил, что слышал об этом от кого-то. Может Маринка сказала. Она тоже в курсе. Блин, Макс, ну прости, а?

— Простил уже, но не за просто так. Кормите меня, жрать хочу, — показал улыбку до ушей и пошёл на кухню.

7

Хочу сделать маленькое пояснение к книге. Герои будут петь и одновременно исполнять что-то. Все мы понимаем, что если поставлен восклицательный знак, то возможно герой повышает голос. Но у меня будут ещё слова, состоящие из одних заглавных букв. Нужно расценивать это, как то, что герой поёт на высоких тонах, буквально кричит. Слова к песням мои, не судите строго.

Миа амо — моя любовь.

Прошло полгода.

Максим.

Мои ладони скользят вниз по телу. Они намазаны специальным составом и оставляют золотую дорожку на теле. Я извиваюсь как змея, потом прогибаюсь назад, касаясь пола пальцами. Звучит протяжная завораживающая музыка. Стону в голос и поднимаюсь. Взмахивая руками, начинаю кружиться. Потом ласкаю себя там, где могу достать. Медленно, чувственно, нежно. Мои действия завораживают, притягивают к себе. Кажется, будто люди в зале даже дышать бояться. Делаю несколько па, чтобы перейти в положение на коленях. Ложусь спиной на пол. Потом снова начинаю извиваться. Круг, на котором я лежу медленно крутиться, а я скольжу руками по своему горлу. Снова протяжный стон, и руки уходят ниже, ласкают соски. Я прогибаюсь в спине. «А!» — вырывается из горла крик, словно я подбитая охотником птица. И снова руки скользят по телу, ниже, ещё ниже. Они достигают крошечных трусов, прикрывающих только мой орган. Он стоит, потому что я заранее возбудил себя и перетянул его у основания. Повожу по стояку руками и выгибаюсь. «А!» — снова раненой птицей.

Когда закончил номер, пошёл сразу в душ, чтобы смыть с себя золотую краску. Да, я так и работаю в этом клубе. Первое время завлекал на сцену дамочек. Кружился вокруг них. Делал разные вещи, призванные соблазнить. Но через пару дней понял, что трясти телесами, раздеваясь под монотонную музыку, это не моё. Со мной работали ещё пару парней, мы исполняли свои номера, в так называемые женские дни. Я отчаялся, подумал, что это не мечта моей жизни. Пусть мне и суют в трусы достаточно денег. Но проходя по залу, в клочке материи прикрывающей пах, чувствуешь себя попрошайкой.

Боря как-то сказал, что у меня очень красивый чувственный голос. Если бы я стонал на сцене, было бы клёво. Не представлял, как это обыграть. И вот мне ночью приснился танец, вернее танец-шоу, где я пою. Проснулся в поту, и стал лихорадочно записывать слова. Предложил эту идею Боре. Тот, как ни странно дал добро, заявив, что нашёл диджея самоучку. Теперь мы не будем тупо крутить чужие записи.