Читаем Стрит-фотография: открытие плоскости полностью

Верх-низ: объект вверху кадра тяжелее того, что помещен внизу.

Право-лево: объект с правой стороны имеет больший вес.

Размеры: объект больших размеров выглядит тяжелее.

Цвет: яркие цвета тяжелее, чем темные, красный цвет тяжелее голубого, и т.д.

Яркость: светлые объекты уравновешиваются темными объектами большей площади.

Изолированность: ощущению веса содействует изоляция объекта от его окружения.

Компактность: правильная форма выглядит тяжелее, чем неправильная.

Кроме того, Арнхейм указывал на свойство сознания выделять из сложных структур группы сходных объектов, и оперировать ими, как элементами структуры. Интересно, что элементы, входящие в одну группу, сознание стремится воспринимать как находящиеся в одной плоскости. Этот принцип мы неявно использовали в разделе «Разговор об одной фотографии» при объяснении того, почему две стены воспринимаются, как находящиеся на одном расстоянии от зрителя.

Как мы уже видели, элементы изображения вступают во взаимодействие как между собой, так и с полем кадра, в результате чего возникают визуальные связи, такие как

пространственные соотношения между объектами и элементами силовой структуры поля кадра – например, положение «центра масс» объекта по отношению к

рамке кадра;

вертикальной или горизонтальной оси кадра;


Илл. 26. Простые подобия.

диагоналям кадра (см. Илл. 24).

связи между объектами по подобию или отношению

формы – напр., подобие «треугольное-треугольное» (Илл. 26 а);

тона – напр., подобие «светлое-светлое» (Илл. 26 б);

цвета – напр., подобие «красное-красное»;

текстуры – напр., подобие «пятнистое-пятнистое» (Илл. 26 в);

размера – напр., подобие «большое-большое» (Илл. 26 г);

положения – напр., подобие расположенных на одной высоте объектов (Илл. 26 д);

направления – напр., подобие «горизонтальное- горизонтальное» – (Илл. 26 е).


Илл. 27. Визуальные связи внутри группы объектов


связи между объектами, принадлежащими к одному ряду или группе, и характеризующимися сходными отношениями размеров, тонов, цветов, или координат, например – между подобными объектами

равномерно уменьшающимися или увеличивающимися (Илл. 27 a)

градиентно окрашенными (Илл. 27 б);

расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга («метр» – Илл. 27 в).


Илл. 28. Контрформы (гравюра М.Эшера)


расположенными на переменном расстоянии друг от друга («ритм»).

Последовательности, перечисленные выше, придают изображению повествовательность, определяя направление, в котором оно будет читаться.

Группы подобных объектов в определенных случаях могут восприниматься, как единый элемент структуры; в качестве независимого элемента изображения может также выступать участок фона, ограниченный контурами других объектов (так называемая контрформа, Илл. 28).

Далее, сами связи и группы связей могут восприниматься, как элементы визуальной структуры в отрыве от элементов, их породивших. Так, на каком-то фрагменте фотографии может быть изображена листва, а может – порыв ветра; в этом последнем случае такие первичные элементы снимка, как отдельные листья, игнорируются зрителем в процессе восприятия, и значимой становится объединяющая их визуальная связь – а именно, вектор, характеризующий их ориентацию в пространстве.

Связи по подобию – не единственный тип визуальных связей. Объекты могут связываться линиями. Линии, как правило, бывают образованы либо контурами объектов, либо тенями и световыми переходами; но в качестве линий могут восприниматься и менее «вещественные» элементы изображения: элементы скрытой структуры поля кадра (силовые линии); направление взгляда (вспомним еще раз брессоновский «Римский Амфитеатр»); направление, указанное рукой, пальцем, поворотом головы. В качестве линий могут восприниматься и границы ряда объектов, подобного изображенным на Илл. 27.

Линии могут соединять объекты, указывать на них, создавать визуальные напряжения, задавать направления движения, ограничивать движение, визуально изменять пропорции предметов, и тому подобное.


Илл. 29. Линии


Линии, доминирующие в поле кадра, определяют его восприятие (Илл. 29): горизонтальные линии создают ощущение спокойствия (Илл. 29 а), вертикальные – напряженности (Илл. 29 б), изломанные линии – беспокойства (Илл. 29 в). Наклонные линии придают кадру динамику, причем диагональ, идущая из левого нижнего угла кадра в правый верхний, воспринимается, как восходящая (Илл. 29 г), а зеркально симметричная ей – как нисходящая (Илл. 29 д). Изгибам линий соответствует чувство напряженности. Штриховка вертикальными линиями визуально вытягивает предметы вверх, делая их стройнее, а штриховка горизонтальными – наоборот (Илл. 29 е).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее