«Стрижи» на льду

– Дорогие ребята! – сказал Виктор Николаевич, директор Дома спорта, ста двадцати юным хоккеистам, выстроившимся на центральном Леонтьевском кладбище вокруг мемориального комплекса погибшим хоккеистам. – Сегодня мы скорбим о наших замечательных хоккеистах, трагически погибших в авиакатастрофе седьмого сентября две тысячи одиннадцатого года. Тридцать семь наших товарищей, цвет и гордость нашего клуба – вот они перед вами, молодые, красивые…

Показав на мемориальную гранитную стену с портретами погибших, Виктор Николаевич стал перечислять:

– Капитан команды Иван Ткаченко, тридцать один год…

– Защитник Виталий Аникеенко, двадцать четыре года…

– Защитник Михаил Баландин, тридцать один год…

– Нападающий Александр Васюнов, двадцать три года…

Дети смотрели на портреты погибших и на украшенные цветами гранитные могильные памятники, выполненные в виде спортивных победных кубков с портретными фигурами хоккеистов. А Виктор Николаевич продолжал:

– Вратарь Александр Вьюхин, тридцать восемь лет. Нападающий Александр Галимов, двадцать шесть лет. Защитник Марат Калимулин, двадцать три года. Нападающий Александр Калянин, двадцать три года. Нападающий Андрей Кирюхин, двадцать четыре года… Нападающий Никита Клюкин, двадцать один год. Нападающий Сергей Остапчук, двадцать один год. Нападающий Павел Скурницын, девятнадцать лет.

Молча стояли совсем юные «Орлята „Локомотива“», восьми-двенадцатилетние «Стрижи „Локомотива“» и тринадцати-шестнадцатилетние «Соколы „Локомотива“».

– Мы никогда не забудем вас, – сказал погибшим Виктор Николаевич. – И клянёмся, что всегда будем достойны вашей памяти, всегда будем мужественно и гордо защищать честь нашей с вами команды «Локомотив». В память о вас объявляю минуту молчания.

В полной тишине, не шевелясь, смотрели теперь друг на друга – с портретов молодые лица команды Ивана Ткаченко, а из шеренг – юные «орлята», «стрижи» и «соколы», среди которых были Виктор и Егор Юрасовы.

Егору показалось, что Иван Ткаченко видит его со своего гранитного памятника и – молодой, смеющийся – даже подмигнул ему.

* * *

Стучали клюшки, скрипели коньки, резиновая шайба летала по льду. Это восьми-двенадцатилетние «Стрижи „Локомотива-1“» играли со «Стрижами „Локомотива-2“». И хотя это был всего лишь тренировочный матч, борьба шла не на шутку.

А на скамейке сидели тренеры, Виктор Николаевич и Леонид Владимирович – тот самый усатый мужчина, который в любую погоду приходил на тренировки Егора на Волжской набережной.

Теперь все они внимательно следили за игрой «стрижей», что-то записывали в свои тетради и блокноты и периодически подзывали к себе отыгравших игроков, обсуждали с ними подробности и детали игорных комбинаций.

И особое внимание взрослых было сосредоточено на Егоре. Он уже катался и играл не только вровень с остальными, но порой даже техничней и лучше них. Конечно, были ошибки и падения, но что-то в его игре было нестандартное и, я бы сказал, вдохновенное. Даже мне, который, честно говоря, слабо разбирается в тонкостях хоккейной игры, казалось, что в его стремительных проходах и неожиданных финтах есть свой ритм, рифмы и – не побоюсь этого слова – поэзия. Да, все остальные ребята тоже играли хорошо и, возможно, даже замечательно. Но как Державин среди юных пиитов Царскосельского лицея легко, по нескольким четверостишиям выделил Пушкина, как любой профессиональный хореограф сразу, с первого па и фуэте, может увидеть в юном студенте балетного училища будущего Барышникова, так и тренеры хоккея способны порой разглядеть в неказистом мальчишке будущего Харламова или Третьяка.

– Ему хотя бы есть тринадцать? Или ещё нет? – негромко поинтересовался Виктор Николаевич у молодого тренера «Стрижей».

– Тринадцать ему через неделю, – сообщил тот.

– Ну, не знаю… Не знаю… Совсем сырой ещё…

– Но у нас ещё два месяца, – ответил тренер.

* * *

– Татьяна Борисовна, – сказал на следующий день Виктор Николаевич матери Егора. – Я пригласил вас к себе в кабинет, чтобы обсудить вот какую ситуацию. Оба ваших сына стали членами нашего спортивного клуба и показывают неплохие результаты. При этом Виктор у нас давно, с восьми лет, а Егор совсем недавно. И скажу вам честно, у нас есть на вашего Егора определенные планы и надежды. Для него это значит особый режим тренировок и повышенные нагрузки. Потому что настоящий хоккей требует не только ловкости, скорости и прочих талантов. Нужна ещё и солидная масса тела, чтобы противостоять тяжеловесам противника. А как вы сами знаете, был период, когда он отставал в своём физическом развитии. Поэтому без вашего согласия мы не можем разработать для него программу усиленных тренировок. Что вы думаете?

– Ну, я не знаю… – растерялась Татьяна. – Он… он и так всё время тренируется…

– К сожалению, не всё. Каждый день он полтора-два часа работает на мойке машин.

– Где? – изумилась Татьяна.