Строение тела и характер (главы из книги)

В частном образе жизни шизотимиков мы находим у некоторых групп непрактичность и кабинетную ученость (тип Канта, Ньютона), у других героически-фанатические черты шизотимического характера (тип Фихте, Шеллинга) в противоположность уступчивости, живости, подвижности, умению жить полной жизнью у циклотимиков типа Гумбольдта и Гете.

Полученные до сих пор результаты относительно природных склонностей ученых, при указанных трудностях собирания обширного материала, должны быть еще проверены и требуют к себе осторожного отношения. Они касаются главным образом только хорошо выраженных оригинальных талантов. Между тем у ученых среднего типа экзогенные случайности - случайности господствующей в науке моды, полученного образования и всей окружающей среды - играют гораздо большую роль в избрании направления, как и вообще при выборе профессий, чем конституциональные моменты. Только немногие люди (это конечно касается и других групп) отличаются такой односторонней шизотимической или циклотимической конституцией, чтобы они при добром желании и хороших способностях не могли проникнуться противоположным способом мышления и чувствований, если только этого требуют внешние обстоятельства. И только немногие специальные отрасли науки так односторонне направлены только на наглядное или только на систематическое, что не могут привлекать к себе противоположный тип.

ВОЖДИ И ГЕРОИ

Как циклотимические, так и шизотимические темпераменты в определенных пропорциях дают благоприятные шансы для практической деятельности. В других же соотношениях, например, циклотимики-меланхолики, а с шизотимической стороны гиперэстетики, лишенные аффекта, тупые и дефективные типы, дают на ответственных практических постах отрицательные результаты. Шизоидные преступники типа "безумных цезарей" могут причинить громадное зло.

Здесь нас интересуют только продуктивные практические стороны темперамента в их гениальных проявлениях. На циклотимической стороне мы находим в гипоманиакальном темпераменте многочисленные благоприятные факторы: размах, оптимизм, храбрость, подвижность, текучую практическую энергию. Затем, переходя к средним состояниям, - здравый смысл, практический инстинкт, душевность, умение обращаться с людьми. У чистых циклотимиков, наоборот, отсутствует твердость характера, идеалистическое напряжение, принципиальная последовательность и методичность. Циклотимический металл сам по себе слишком мягок. У великих вождей преимущественно циклотимического темперамента мы находим поэтому, поскольку мы пока можем судить, значительные шизотимические наслоения. На основании нескольких исторических примеров можно выделить среди циклотимиков следующие типы вождей:

1. Храбрые борцы, народные герои.

2. Живые организаторы крупного масштаба.

3. Примиряющие политики.

Последние ближе примыкают к средним состояниям, между тем как первые две группы обязаны своей силой гипоманиакальным компонентам.

Блестящим примером гениального вождя, который сочетает в себе эти обе стороны циклотимического характера, является Мирабо, разумный руководитель

[193]

первого периода французской революции. В соматическом отношении - это фигура с округленными формами и короткими членами, полная темперамента и мягкости - словом, типичный пикник.

Он обладал качествами храброго борца, осторожностью и способностями примиряющего политика: пламенный дух, полный ораторского таланта и пылающей чувственности, полный остроумия и сознания собственного достоинства; при этом всегда справедлив и примирителен, весельчак, кутила, игрок, постоянный должник, но добродушный как дитя, человек, который любил пожить и давал жить другим, друг человека, совавший каждому нищему деньги в руку, беспечный, доступный, всюду пользовавшийся популярностью и кичившийся ею; мастер популярно выражаться, умевший руководить при самых горячих прениях, пропитанный тонким юмором и умевший в самый сухой официальный документ вставить умное замечание и прекрасный оборот; лишенный скрупулезности и не отличавшийся очень высокой моралью, но великодушный, со здравым смыслом и свободный от фанатизма и доктрины.

В новейшей истории Германии мы видели ловких дипломатов пикнически-циклотимической конституции, отчасти мягкосердечных, великодушных, подвижных, неутомимых организаторов, как Фридрих Науманн, отчасти любезных, внимательных, приспособляющихся, как князь Бюлов, отчасти с наивным самомнением, полипрагматичных дилетантов.