Строгие правила

– Кто бы говорил! – Меня уже достало, что он последние несколько минут то и дело меня оскорблял. Поэтому я попыталась вырваться из его объятий, но это оказалось не простой задачей. Он дернул ручку двери, и мы просто ввалились в уборную. Пока я лихорадочно соображала, что делать дальше, послышался глухой щелчок закрываемой на щеколду двери, и мое тело снова было припечатано, только на этот раз к стене.

– Совсем свихнулись? Чем твой женишок думает? Каким местом? – Женины слова больше походили на крик, но его это, видимо, абсолютно не волновало. Сдерживать себя он даже не пытался.

– А что тебя, собственно, так злит? Что через пару месяцев у меня появится живот? Переживаешь, что так и не успеешь меня трахнуть?

Он сжал мое горло пальцами и начал давить на него, своими движениями причиняя мне боль.

– Лучше закрой рот.

– Тогда зачем задаешь вопросы?

Женя полез другой рукой в задний карман джинсов и, вытащив оттуда презерватив, приблизил его к моему лицу.

– Знаешь что это такое?

Боже! Он что, собрался читать мне лекцию о пользе контрацепции? Меня это развеселило. Я из последних сил сдерживалась, чтобы не засмеяться, даже прикусила нижнюю губу, что сразу же привлекло внимание Колосова. Но безуспешно. Сказать честно, я давно так не смеялась. Запрокинув голову назад, насколько это позволяло мое положение, я залилась почти истеричным смехом.

– Что смешного? – хмуро спросил Женя, продолжая сжимать мое горло. Я, немного успокоившись, подняла руку к лицу, вытерла слезы, вызванные приступом смеха, и с силой толкнула Колосова в грудь. Он слегка пошатнулся, но хватки не ослабил.

– Ты смешон! Посмотри на себя. Читаешь мне сейчас мораль о безопасном сексе, а сам меняешь подружек как перчатки. Да если хочешь знать, нам с Антоном в постели часто не до раздумий, брать презерватив или нет!

– Заткнись! – Женя вновь ударил кулаком по стене. Мне показалось, что сердце сейчас просто выпрыгнет из груди. Только я не могла понять, от страха или оттого, что он рядом. Я поймала себя на мысли, что мне нравится доводить его до подобного состояния. Обидно только, что моя злость была вызвана ревностью, а его – всего лишь задетым самолюбием: жалко было вычеркивать из списка девушку, с которой так и не удалось переспать. По крайней мере, он ведь думает, что мы не спали.

– А то что? И почему я вообще должна молчать? Ты спросил, знаю ли я что это такое? – Выхватив из его рук презерватив, я зубами надорвала фольгу, затем двумя пальцами вытащила презерватив из упаковки, поднесла к его лицу и улыбнулась: – Я довольно давно узнала, что это такое и для чего это нужно. Знаешь, несмотря на то, что мне восемнадцать, я уже многое знаю и о презервативах, и о противозачаточных таблетках… – приблизилась к его лицу ближе и прошептала: – …и о сексе.

Возможно, у меня разыгралось воображение, но мне показалось, что я слышу скрежет его зубов. Неужели человека его профессии можно вывести из себя подобной чушью?

– Ты. Маленькая. Избалованная. Дрянь! – зло проговорил Колосов, делая паузы после каждого слова. Он ослабил хватку на моей шее и начал медленно подниматься пальцами к лицу, обхватил подбородок и приподнял его.

– Убери. Свои. Поганые. Руки. От. Моего. Лица, – проговорила я сквозь зубы. Женя перевел свой взгляд на мои губы и нервно сглотнул. Его взгляд смягчился, и он прислонился своим лбом к моему.

– Ты же его не любишь. Думаешь, я не чувствую твою дрожь, когда ты в моих руках? Думаешь, не слышу, как бешено бьется твое сердце, когда я прикасаюсь к тебе? Свадьба… Это все из-за беременности?

– Колосов, – я отвернулась в сторону и прикрыла глаза, чувствуя, как злость медленно покидает меня, – ты все равно не поймешь. Куда порядочному парню разобраться в чувствах избалованной дряни?

Он тяжело вздохнул и провел рукой по моим волосам настолько нежно, что у меня перехватило дыхание.

– Прости. Не смог сдержать себя…

– …И решил высказать свое мнение обо мне, – договорила я за него. Он покачал головой.

– Ты совсем еще глупая. Как можно быть такой безответственной? Ребенок… Это ведь…

– Радость.

– Ответственность.

– Я взрослая.

– Тебе восемнадцать.

– Достаточно для того, чтобы стать матерью.

– А как же для себя пожить? Большую любовь встретить?

Я округлила глаза, думая, что мне послышалось.

– Да что ты знаешь о любви, Колосов? – усмехнулась я. Во мне снова начала закипать злость.

– Уж побольше твоего.

– Да ну! Не смеши меня. Ты, кроме как трахать всех подряд особей женского пола, больше ничего в этой жизни не умеешь! Это для тебя любовь? Ну да, по твоим понятиям, наверное, это любовь. И знаешь, – я сощурила глаза, вглядываясь в зеленый омут, – судя по всему, ты у нас прям Робин Гуд: даришь свою любовь всем нуждающимся.

– А ты по какой причине даришь свою любовь? Почему ты обратила внимание на этого типа, что в нем есть такое, чего нет во мне?

– Человечность, порядочность, надежность. Тебе мало? Да, отпусти ты меня, в конце-то концов. – Я дернулась в его руках, но выпускать меня никто не собирался. – Жень, меня там Антон ждет.

– Ничего страшного. Не из армии ждет, дождется.

– Скажи, что тебя так взбесило?