Строгий босс

Встал со своего места и, чтобы самому разместиться, за шкирку играючи оттащил Гришку от сиденья, потому как сам парень даже не шелохнулся. Кстати, удобное у него кресло!

Понял, что я уже крайне заинтересован, когда увидел фотографию из вчерашнего «отпуска». Я, Юля и Гриша. Наше общее селфи. Все улыбаются. Все счастливы. Мы действительно стали настоящей семьей за это время, хоть и живем не вместе. Фото будто вставлено в нарисованную рамку с осенними листьями. Вообще-то, очень мило и уютно. Да, пожалуй, дома всегда уютно с любимыми… Точнее, дом и уют там, где они…

Наверное, нужно что-то сказать.

– Ты обрабатывал фотографии?

– Да неееет же! Это же фотокнига! Листай дальше.

И я пролистал всё.

Не так много тут разворотов, но идея и воплощение мне очень понравились. Гриша почему-то везде выбрал весеннюю тематику, хоть до золотой осени на самом деле ещё далеко, а все фотографии светлые, солнечные и летние. Кстати говоря, сюда попали несколько других снимков, из наших прежних «старых» кадров. Я помню каждый из них. Как мы ездили в ледовый дворец все вместе, на выставку ретро автомобилей, в океанариум (в жизни бы носа туда не сунул, но, разумеется, Юля настояла). И ещё много чего. И это многое появилось в моей жизни совсем недавно. Тогда, когда появились два человека. Юля и Гриша. Я понял, что это и есть жизнь. Не письменный стол и нескончаемые чашки кофе в офисе, не дорогие серебристые мерседесы, как у Стива Джобса, не постоянные переговоры с партнёрами и решение проблем, которыми больше просто некому заняться, не выполнение каждодневных рутинных действий, которые от тебя ждут другие. Жизнь – это обычные совместные походы домой после парка, катание на коньках, даже если на следующие два дня нещадно болят все части тела; это пакеты с продуктами, когда неожиданно рвутся ручки, а ты умудряешься поймать в полёте лишь выскочивший апельсин и в душе радуешься, что яйца на утренний семейный омлет несёшь не ты…

– Нравится?

– Что? – с таким трудом из собственных мыслей я ещё не выныривал, пожалуй, никогда.

– Книга? Говорю, нравится или нет? Печатать будем? И обложку выбирать?

– А её можно ещё и напечатать?

– Ну да, выглядеть будет, как обычная книга, только с фотографиями вместо страниц.

Тут брови мои взлетели вверх.

– Я думал, это обычные фотографии в альбом.

– Глеб, а ты точно управлял крупной компанией?

Не удержался и поймал нахала за ухо.

– А это ты к чему? – надеюсь, в моем голосе прозвучало достаточно угрозы? Хотя кого я обманываю. Угрозы в адрес мальца? Нет, не знаем.

– К тому, что ты отстал от жизни. Ладно, изучай пока достижения современных технологий, – так, а когда мы запланировали в следующий раз отрабатывать защитные приёмы? Кое-кому придётся очень постараться, иначе всё тело болеть будет в точности, как у меня после коньков. – А я тебе тортик пока принесу. Твой любимый. С печеньем, – почему мне всегда кажется, что парнишка не по годам невероятно проницателен и сообразителен?

В желудке немедленно заурчало. Когда я ел в последний раз? Не помню.

– Ты в кого такой обходительный?

– Сам не знаю. Просто хочу ещё кое-что тебе показать.

– Ладно. Чай тогда захвати, если не сложно.

– Ага, щас. Разбежался! У меня не десять рук, так что давай, помогай.

– Ладно, чертёнок, ради Юлиного печенья, я согласен на всё.

Не ожидая подвоха, шлёпаю на кухню за Гришей.

– Ставь чайник, – кажется, мы только что поменялись ролями взрослый-ребёнок.

– Глеб, а что у вас с Юлей сегодня случилось?

– Гриша, я не думаю, что это хорошая идея – вмешиваться в мои отношения с твоей сестрой, – я быстренько щёлкнул кнопкой.

Чайник вскипел за три секунды. Кто-то предусмотрительно согрел его заранее?

– А ну раз так, то ладно. Разбирайся сам.

Малец с хитрым и торжественным видом, наконец-то, распахивает холодильник… и прямо передо мной на стол медленно опускается торт, тот самый, который Юля теперь делает на троих, с размокшим от сгущёнки печеньем…

От одного взгляда на сие произведение с подтекстом сердце упало в пятки.

Глава 34

Верхняя часть торта вся в мелких лунках, которыми выложено одно короткое слово. «ДА».

От отчаяния я стиснул челюсти.

– Ну давай, чего замер? Чай наливай. Режем торт?

Я посмотрел на пацана и столкнулся с его ещё вроде таким юношеским, но одновременно таким взрослым и понимающим взглядом.

Аппетит резко пропал.

– Нет. Не режем. Убирай обратно, – я отворачиваюсь от Гриши и понимаю, что внутри просыпается какое-то клейкое, тягучее, тяжёлое чувство.

Но вместо того, чтобы поставить торт в холодильник, малёк отвернулся, открыл дверцу верхнего шкафа и достал оттуда небольшую вазочку, внутри которой лежит целлофановый пакет с ярким содержимым.

– Развяжи, пожалуйста, – Гриша придвинул вазочку ко мне.

Я несмелыми движениями выполнил просьбу. Это конфеты М&М’s. Юля их обожает. Когда-то я сам привёз ей около пяти самых больших упаковок, которые нашёл в магазине.

Малёк по одному драже начал перемещать в лунки на торте. Он мог бы этого и не делать. Я уже и сам обо всем догадался…

– Гриш, когда она укладывала печенье?