Строгий режим

Ольга слышала, что она спросила это совсем дружеским и участливым тоном. Она никак не могла привыкнуть к тому, что Коса не издевается над ней, а наоборот, заботится. Ольга тоже связывала это с появлением в их камере этого человека, который сначала в мальке подписывался просто – Саня, а как только её увидел, представился солидно – Александр. Ольга видела, что Коса отнеслась к нему не только любовно-заискивающе, как ко всем мужчинам, но и с явным уважением.

– Сама не знаю что, – непонимающе ответила Ольга и протянула ей малёк. – На вот, посмотри. А то я что-то совсем ничё не понимаю.

Коса взяла бумагу из её рук и прочитала написанное. Но её лицо, в отличие от Ольгиного, ничуть не изменилось и не выражало признаков удивления.

– Ну а чё здесь понимать, – сказала она, – Юрка твой походу чёрт какой-то. Сидит вон, я не знаю… – Коса кивнула в сторону зачуханного вида женщин. – Ну вроде наших чмошниц, только у мужиков это похуже гораздо. Ты уж не обижайся, говорю как есть. Я Виталю этого знаю. Он молодой, двадцать четыре где-то, но к нему тут такие люди подъезжали к тюрьме…

– И что?! – перебила её Ольга. – А Юрка?

– А что Юрка? Знаешь, что я тебе скажу, посоветую даже. Забудь ты про своёго Юрку, не выживет он здесь, – дружеским жестом Коса положила ей руку на колено. – Конфеты тебе эти походу Виталя сегодня прислал, а не Юрка твой этот… Такие люди тут к тебе подкатывают… Один Сашка Соломин чё стоит… Ты бы подумала…

– О чём думать?! – чуть ли не в истерике крикнула Ольга. – Это мой Юрка, я за него замуж собиралась!

– Да успокойся ты, – испугалась такого порыва Коса и убрала руку. Я ж тебе не навязываю, сама смотри. Но я бы на твоём месте с чёртом не стала бы общаться, так и себя замарать можно. Витале, кстати, ответь. Касачку, один хер, придётся писать, он поможет.

Коса села на свою шконку, а Ольга опустила голову и задумалась, глядя в малёк.

* * *

– Всё охотишься? – спросил, подкравшись сзади, Дунаев и Шаповалов вздрогнул от неожиданности. – Ну чё, поймал чё-нибудь интересное?

– А? Да не, – Шаповалов от усталости уже плохо соображал. Он простоял так всю ночь, но контролька даже не сменялась конём. – Они с этой стороны не катались сёдня.

– А с девять один? – Я до сюда-то еле успеваю добежать, – ответил Шаповалов, не сводя глаз с контрольки. Время до утренней проверки ещё было, и они всё же могли отправить груз.

– Так ты бы с той стороны встал, – весело сказал Дунаев. До него уже начало доходить, что его подчинённый как-то пронюхал про Солому. По крайней мере, Дунаев так думал, что пронюхал. И не давал ему связываться с ней по трассе. Кума это веселило и он откровенно смеялся над Шаповаловым.

– За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь, – нашёлся всё же что ответить Шаповалов, не объясняя, естественно, истинную причину интереса к именно этой дороге.

– Ну-ну, – хохотнул Дунаев и пошёл в корпус, думая про себя, – «давай-давай, Отелло херов. Посмотрим, как ты сегодня свою смену отдежуришь и ещё одну ночь проохотишься».

Поднявшись в корпус, кум сразу пошёл через переход на новый. Он подошёл к семь восемь и, не глядя на корпусного, который был здесь же на этаже и на дежурного, сразу открыл кормушку.

– Соломин! – позвал он в камеру, и как только Солома подошёл, потихоньку спросил: – Ты своей писал сёдня чё-нибудь?

Солома встряхнул головой с негодованием.

– Написал, бля, только там отправить никак не могут.

– Прогони, чтоб щас по завтраку тебе обратно передали, я сам ей отнесу. Если они отправлять будут, там дорогу оборвут.

– Спаси-ибо, Степаныч, – с удивлением ответил Солома. Такого на его памяти ещё не было, чтоб старший кум мальки разносил. «Видать, надо ему чё-то», – подумал Солома, но спрашивать ни о чём не стал, потому что ему самому теперь от Дунаева будет надо много.

Шаповалов же, с трудом дождавшись утренней проверки и заступив на своё дежурство, сразу отправился в свой кабинет. Позвонив по внутреннему телефону на пост первого этажа старого корпуса, он злым командным голосом потребовал корпусного и сказал.

– Плетнёва с восьмёрки ко мне:

Пока вели заключённого, он быстро заварил чаю, достал дежурную коробку конфет и положил на стол тоже дежурную пачку американских сигарет. Когда доставили Плетнёва, он показал ему на стул и жестом предложил чай.

– Благодарствую, – сказал Олег и, взяв кружку, тут же потянулся за конфетой.

– Ты знаешь, что тебя приговорили? – начал свою игру опер.

– В смысле? Осудили уже, что ли? – весело ответил Плетнёв, но внутренне весь напрягся. Он понимал, что речь идёт не о приговоре суда, до которого ему ещё далеко.

– Не строй из себя идиота, ты прекрасно понимаешь, о чём идёт речь, – Шаповалов старался говорить спокойно, но от недосыпания и злости его лицо и голос были суровыми. – В любую хату, куда бы тебя ни закинули, тебе п…здец придёт.

– Да? – стараясь скрыть волнение, ответил Олег. – И что делать?

– Я могу тебе помочь. Не просто так, разумеется.

– Понятно. И что я должен буду делать, и как поможете? – Олег поставил кружку на стол и поднял глаза на опера.