Строгий режим

Ольга отрицательно покачала головой. Она и без этого уже видела, что моют в камере полы, парашу, выносят мусор и делают остальную черновую работу только те бомжеватого вида женщины, к которым даже не хотелось прикасаться. Она посмотрела на Веру уже более доверчивым взглядом и спросила:

— А что значит поковырялись?

— Ну пальчиками ей поделала там… Ну что ты, не понимаешь что-ли? — шёпотом спросила Вера и, увидев как Коса проснулась и зашевелилась, потягиваясь, позвала Ольгу: — Пойдём, поговорим насчёт прогона.

Она слезла вниз и Ольга нерешительно последовала за ней. Только сейчас она обратила внимание, как коротко пострижены ногти у Веры, почти как у мужчин. А когда они подошли к уже сидящей на шконке Косе, та похотливо оглядела Ольгу с ног до головы и спросила:

— Ну зачем тебе, такой красивой, этот хлюпик твой? Лучше со мной дружи, больше пользы будет.

— Я люблю его, — тихо сказала Ольга и опустила голову.

Коса громко расхохоталась и, посмотрев на Веру, с улыбкой сказала:

— Ладно, давай данные его, — взяв у Ольги листок, она бросила на него равнодушный взгляд и добавила: — Вечером дороги наладят между корпусами, отправим.

Вера взяла Ольгу за руку и повела к столу.

— Вот видишь, я же говорила, все тип-топ будет.

Ну давай, поешь теперь уже…

* * *

— Гулять идём? — крикнул в камеру дубак после обеда, открыв кормушку и, услышав положительный ответ, открыл дверь.

От лязга железа Юрий, лежащий на шконке Виталия, проснулся и открыл глаза.

— Спи, спи, мы пойдём подышим, — сказал ему Виталий и вышел вслед за Витяем и ещё несколькими арестантами.

Оказавшись в прогулочном дворике, Витяй сразу отвёл его в сторону и спросил потихоньку:

— Ну, рассказывай, Бандера, чё ты там хотел рассказать? Зачем нам этот лопух твой?

— Этот лопух сын Вешнева, коммерса одного местного. Кабаку него свой, сервис и ещё кое-какие точки. Я его как увидел, рожа сразу знакомой показалась. Я чё, думаешь, просто так его подтянул что ли? Пускай с нами живёт. Ему папаша мешки если не с кабака своёго, то с центровых магазинов точно толкать будет. И регулярно, так что грев будет как надо, я тебе говорю.

— А-а, — одобрительно протянул Витяй. — Ну, такие люди нам тоже нужны. Жаль дубака нашего перевели, так бы ещё лэвэшек затянули.

— Да ничё, ноги со временем один хер найдём, щас тем более Гера дежурит, с ним можно побазарить, — сказал Бандера и позвал остальных семейников, ходящих туда-сюда от стенки до стенки. — Антон, Леший… — и повернувшись к Витяю добавил: — Надо сказать им, чтобы вели себя с ним нормально. Ато Леший его точно заклюёт…

— Базара нет… — согласился Витяй.

Когда они вернулись в камеру, Юрий уже сидел на шконке одетый. Он прилёг уже под утро и сразу уснул. Бандера заметил его слипающиеся глаза, и сам предложил ему отдохнуть на своей шконке.

— Чё ты в штанах со стрелками по хате тусуешься, — дружески обратился к нему Витяй и полез в свою спортивную сумку. — На вот костюм тебе спортивный, в нём и валяться можно.

Юрий взял вещи из рук Витяя и вопросительно посмотрел на Бандеру.

— Одевай-одевай. Чё ты? Удобней же, — сказал тот и, обращаясь к кому-то у стола, громко сказал:

— Петрович, поставь-ка воды вскипятить. Надо пожрать чё-нибудь…

— О-о да-а, — обрадованно подхватил Леший и, достав чашки, стал потрошить в них пакеты с сублимированной китайской лапшой.

Юрий не ел уже очень давно и один вид этого студенческого блюда, к которому на воле бы даже не притронулся, вызвал у него обильное слюноотделение. «Неужели эти парни приняли меня к себе и я сейчас поем с ними?!» — думал он, одеваясь в предоставленный ему спортивный костюм. Он с трудом дожидался, пока запарится эта еда, сглатывая слюну. Он сейчас и баланду уже ел бы с удовольствием. А когда Леший, порезав заточенной ложкой хлеб, стал нарезать головки лука и чистить чеснок, Юра даже отвернулся к окну, чтобы окружающие не видели выражения его лица.

Наконец Леший, усевшись на расстеленных на полу и покрытых одеялами матрасах, позвал остальных и все стали рассаживаться вокруг импровизированного стола по-турецки.

— Присаживайся. Чё ты? Не стесняйся, — подбодрил стоявшего в нерешительности Юрия Витяй.

Бандера немного подвинулся и показал ему на место рядом с собой. Пока Юрий усаживался все уже начали есть. Помимо чашки с хлебом и нарезанным луком, с лапшой были три чашки, и ели Леший с Антоном с одной. Витяй ел один, и первый знакомый Юрия Виталий тоже ел один и жестом пригласил его. Юрий взял лежащую возле него ложку и потянулся за хлебом.

— Слышь, погоди, погоди, — остановил его руку Леший, — давай поговорим.

У Лешего было серьёзное лицо и все перестали есть, ожидая если не какой-нибудь предъявы за что-то, то серьёзного разговора.

— Вот ты уже взрослый парень, — начал Леший с самым серьёзным видом и спросил, глядя прямо в глаза Юрия: — С девчонкой у тебя уже всё было, наверное?

— Ну да, — удивлённо ответил Юра, не понимая, почему его спрашивают об этом.

— Ну, а за письку её рукой трогал? — всё так же серьёзно спросил Леший, сделав при этом характерный жест рукой.