Строго по инструкции

– Вай, аствац, какой же ты тьёмный! – всплеснул руками доктор. – Если клиторальный, то тебе следовало бы произвести стимуляцию, то есть потереть вот тут, а если другой, то поактивнее работать внутри.

– Что значит: поактивнее! Что, у меня швабра тут привешена? – рассердился Егор. – Ну да ладно, хватит, мы с ней как-нибудь сами разберемся.

Маша выплыла из туалета, отплевываясь и сдавленно чертыхаясь.

– Что, опять не попала? – сочувственно спросил Егор. – Да не переживай ты так, у всех с первого раза не выходило. Вот, я помню, в позапрошлом году этот поляк с нами летал. Так он, засранец, когда свои дела сделал, рукоятку повернул, думал, что тут ему нормальный унитаз, все смоет. А на самом деле он вентиль переключил на обратный ход; так оттуда ка-ак дунуло, и всего его добро обратно ему в морду и вылетело. Ну и запашок же пошёл! Две недели мы потом по всей станции ползали, дерьмо его со стенок соскребали.

Он надеялся ее рассмешить этой историей, но вместо этого Маша еще больше погрустнела и сказала:

– Нет, совсем не чувствуется в вас пролетарского интернационализма, товарищ Кузьмин… Нам, кажется, уже пора готовиться.

– Да вроде того, – хмуро подтвердил он, отстегнул ремень и воспарил над своим креслом, – Как вам, может, музычку врубить интимную? Или предпочтете в тишине?

– Я бы предпочла в темноте, – заявила она. – А еще лучше – в гордом одиночестве. Погасите, пожалуйста, свет.

– Не велено, – возразил он. – Действуем строго по инструкции. Недаром же тут аж две телекамеры установлены. Чтобы запечатлеть для потомков половой акт всемирно-исторического значения.

– Прекратите пошлить! – воскликнула она, стягивая через голову рубашку. – И, пожалуйста, отвернитесь!

– Послушайте, деточка! Сколько вам, собственно, лет? – вспылил он. – По моим подсчетам, уже тридцать четыре. Так что нечего тут из себя гимназисточку строить. Шлёпайте на себя все эти датчики и ложитесь в позу дохлой кобылы, а я вас быстренько отработаю и, смею заверить, впредь до конца полета (и, уж конечно, после него) на вас и не взгляну, как не глядел и раньше.

Тут он, однако, несколько погрешил против истины, поскольку, несмотря на свой далеко не юный возраст, выглядела его напарница еще очень молодо и соблазнительно. В ее стройном, тренированном теле не нашлось бы и грамма жира или лишнего мяса. Казалось, все в нем было подчинено одной-единственной цели – как можно дольше сохранить бегучесть и прыгучесть, пожертвовав грацией ради силы. Свой путь в космонавтику Маша начала как спортсменка-парашютистка и до последнего времени выступала в соревнованиях, брала медали на европейских и мировых первенствах.

– Хм, а ты у нас еще ничего, – одобрительно сказал Егор, с волнением увидев ее небольшие груди с крохотными пуговками сосков.

– Послушай, прекрати, пожалуйста, говорить свои гнусности! – взорвалась она. – И нечего глазеть на меня, как цыган на лошадь! Ну, чего встал, как столб? Выполняй инструкцию!

А вот этого-то Егору в данную минуту хотелось меньше всего. Скрипя зубами, он прикрепил датчик на пояснице и икроножной мышце. Маша помогла ему застегнуть на плече рукав для измерения давления. В этот момент он попытался поцеловать ее, но она брезгливо отдернулась. Строго говоря, ему было не до поцелуев. Легкое повышение кровяного давления втройне было усилено невесомостью. Егора слегка подташнивало, сильно шумело в ушах, чуть кружилась голова, в глазах все плавало, но зрелище нагого женского тела, опутанного проводами и оттого еще более привлекательного, необычайно возбуждало его. Приготовившись, Маша легла, приняв предписанную позу, свободно вытянув руки и раскинув свои тугие, мускулистые бедра, почти не касаясь при этом своей аккуратно застланной койки и полуприкрыв глаза.

– Эй, послушай, а что это у тебя, а? – он был немало удивлен, глянув на ее младенчески безволосое тело. – От радиации, что ль, облысела или как?

– Не твое дело! – отрезала она. – Я просто выполнила свою инструкцию. А ты выполняй свою. Ну, долго ты будешь там копаться?

– Эйн момент, фройляйн, – буркнул он, надел презерватив и, подлетев к партнерше, собрался было уже заключить ее в объятия, когда она, скосив глаза, процедила сквозь зубы:

– Надень свой хреновизор, скотина…

– Ах ты ж, мать твою!.. – воскликнул он в поисках прибора.

– Тише ты, козёл, за нами секут, – шепотом произнесла она, стараясь не глядеть в сторону правой боковой телекамеры.

– Понятное дело, – пробормотал он, лихорадочно приставляя световод к петельковым захватам, расположенным по всей длине презерватива, и подумал, что Римма не отказалась бы апробировать эту новую конструкцию. Оглядев свое мужское орудие; снабженное проводами, датчиками и телекамерой, Егор не мог не отметить, что оно, хоть и несколько поникло от непривычного груза, но тем не менее выглядело весьма грозно.

– Ну что же, начнем, пожалуй, – сказал он, глянув на часы и, переведя взгляд на экран, обратил внимание на весьма красноречивые жесты, которые делал ему доктор.

– А у тебя, кстати, какой тип этого…

– Чего?

– Ну, орга… органазма? Такой или другой?