Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари

Пришло время, и на высоком берегу Тосны сложили горку из «диких» камней, к ним прикрепили черную (мраморную?) доску, с вырезанными четырьмя цифрами: «1813». Так увековечили год, когда графиня на строительство дома и разбивку сада ассигновала круглую сумму в 25 000 рублей. Подобные платежи случаются в тот момент, когда нет еще абсолютно точного представления о будущем проекте, и нет его сметы.

Далее работа шла сразу по нескольким направлениям под руководством подполковника С.П. Лукина, выражаясь современным языком, «продюсера проекта», он скрупулезно записывал эти первые шаги. Более того, он в своем чудом сохранившемся «дневнике» сопроводил рисунки комментариями, повествующими о ходе его мыслей. Главные из них я приведу немедленно: «1. Каменный дом. Диаметр круга — 14 саженей. Работают 49 человек. 2. Малый дом. Книги поставлены в шкапы. В зале сделан штучный пол. Двери выкрашены белой масляной краской. Флигели, конюшни и сарай одеты досками и выкрашены желтой краской. 3. Колодец. 4. Лазарет. 5. Оранжереи и огород. 6. Сад и вновь посаженная аллея (вдоль реки). 7. Деревня Тарасова. 8. Рюина и дорога от Рюины в лес. 9. Место для бани между новым домом и деревней Андриановой… 12. Пашня. 13. Мост». Позже я «пробегусь» по всем пунктам, а пока прошу запомнить последний, тринадцатый, доставивший наибольшие хлопоты владельцам.

«Лукинский список» весьма напоминает тот, что составил десятилетием ранее другой бывший военный и англоман Алексей Николаевич Оленин, при устройстве усадьбы Приютино, находящейся в тот момент в 17 верстах от восточной окраины Петербурга. Теперь многоэтажные дома располагаются много ближе к постройкам покровителя искусств, сменившего графа A.C. Строгонова на посту президента Академии художеств. «Список Оленина» озаглавлен следующим образом: «Нужные строения для господской усадьбы наподобие кортомы или farm» и включает в себя девять пунктов: «1. дом господской; 2. молошня с погребом; 3. скотной двор и конюшня; 4. рига, ток и гуменник; 5. погреб для земляных груш и овощу; 6. сараи для повозок и анбары; баня; 8. птишная; 9. мельница». Первоначально занесенные в список «дом для работников, служителей и пахарей», а также «ледник общей, овчарня» впоследствии вычеркнуты, вероятно, в тот момент их сочли излишними.[238]

Итак, в обоих случаях экономические соображения имели приоритетное значение, а русская усадьба устраивалась наподобие английской фермы. Правда, возможности были различными, что делало конкуренцию острее, а чувство зависти болезненнее. «Оленинский рай» небольшой — его площадь составляла всего 766 десятин. Кортома — старинное русское слово восточного происхождения — соответствует гораздо более знакомому современному человеку понятию аренда.

Использование такого названия по отношению к своей собственности следует понимать философски, то есть как стремление сделать свое пребывание на земле наиболее полезным, ибо арендатор, должный оплачивать свое владение, стремится достигнуть максимальных результатов. Нет сомнения, что графиня Софья Владимировна, как и Алексей Николаевич, понимала свое пребывание на берегу Тосны как служение.

Итак, тетрадка офицера Лукина показывает направления «ударов» в 1813–1814 годах и их результаты. Каковы они были? Начну с пункта № 8 — «Рюина», ведь с упоминания именно этой беседки я начал книгу. Прежде чем описать ее местоположение, бросим взгляд на всю огромную территорию, которую предстояло «окультурить». Главный дом Строгоновых располагался у северной границы имения, ею служила Тосна. От почтового тракта три луча, едва ли не как в Версале, направлялись на юг. Восточным и западными лучами являлись соответственно сохранившиеся до наших дней Тарасовский и Церковный проспекты.

Самый дальний южный объект — Жаровское озеро, к нему и вел вдоль главного канала на протяжении примерно трех километров Средний проспект. Ближе к восточному лучу в холмистой, возвышающейся над центральной частью имения местности, на равном удалении от деревень Тарасова и Пялья, было решено устроить видовую площадку для обзора усадьбы, даже «усадбищи», состоящей из парка и грандиозного дома, замка, дома-дворца, как назовут его современники.

Е. Есаков представил на своей акварели главный вид (от Искусственной руины) на марьинскую усадьбу после окончания работ И. Ф. Колодина. На первом плане мост через реку Пялья, справа — Зеленая мыза. Здесь, и на других изображениях, художник опережал время: таким дом стал десятилетием позже