Стройотряд уходит в небо

— У меня есть друг, майор полиции, давай я тебя с ним познакомлю. Может он тебе поможет.

— Ну, что здравствуй друг мой Витя — с отвращением сказал Жора держа в руках рыжую Баську. Между батарей пустых бутылок и стенкой с облезлой краской от сырости, сидел мужчина средних лет с голубыми мешками под глазами и завязанными ушами на манер Ван Гога. Витя промычал нечто непонятное и замахал руками на Жору.

Жоре сильно захотелось съездить ему по морде, он еле себя сдерживал, настолько мерзок ему был его бывший друг. Удерживало его от этого микрофон под рубашкой заклеенный скотчем и наставления майора полиции — спровоцировать, но избегать насилия любой ценой.

— Рассказывай как живёшь, что ешь, что пьёшь, неужели на стакан сел?

— Убери кошку, убери её я тебя умоляю — немного придя в себя — а тебе какое дело, как ты сюда вообще вошёл — вращая зрачками.

— Как, как, каком и вошёл — передразнивая — нашёл ключ от твоей квартиры в кармане халата у моей жены, пришёл к тебе, открыл дверь, вошёл, а тут ты сидишь. — под изумлённо приподнятые брови Виталика — А Катя где, наверное у тебя в спальне — отпуская Баську на пол, направляясь к открытой двери, где была неубранная постель — ты смотри её здесь нет, и в шкафу не найти, может ты её убил и прячешь. Признавайся.

— Да я её убил, — вскакивая из-за стола под грохот опрокинутых бутылок, потому что ненавижу тебя. Всю жизнь ты мне костью в горле! Самые красивые однокурсницы твои, работа и та у тебя лучше, здоровье, удача, даже жена тебе попалась красивее, чем моя лохудра, через год меня бросила. Вот объясни почему так, одним Господь всё даёт, а другим ничего. От его откровений у Жоры потемнело в глазах, брови нахмурились от боли, он почувствовал как запульсировало в висках и закрыл глаза. Если кто-то причинил тебе зло, не мсти. Сядь на берегу реки, и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывает труп твоего врага. Вспомнил он старую притчу Лао-Цзы.

Когда он наконец открыл глаза, то увидел как мимо него уводят Витю в наручниках. Жора распахнул рубашку и стал с остервенением срывать с себя приклеенные скотчем микрофоны с прослушкой.

Рузанна во сне

У меня Ковид, подумал я прощупывая пульс, внимательно прислушиваясь к организму, сердце било ровно и часто, восемьдесят ударов в минуту. Казалось бы какая связь между гриппом и сердцем? Просто хотелось убедиться, что сердце не подкачает, в случае чего. Началась болезнь с головной боли. Потом потекло с носу, появился лёгкий кашель. Всё пройдёт, успокаивал я себя, это просто простуда, жутко не хотелось верить, что у меня Ковид. Когда на третий день у меня пропал вкус, я насторожился, на следующий день исчезло обоняние, я понял, что он у меня есть, убеждаясь в этом, по несколько раз в день нюхая баночку с перцем, которая лежала рядом с газовой плитой. Потом началась слабость, руку поднять неохота, следом страх за жизнь и здоровье окружающих. Может, я уже заразил кого то, жену, детей, соседку. Нежданно появился удушающий кашель, дышать тяжело, всё стало очень не просто. Я лежал на кровати не в состоянии пальцем пошевелить и от нечего делать, вспоминал всю мою жизнь, от рождения до сегодняшнего дня. Порой мне казалось, что я схожу с ума, настолько не хотелось умирать.

Не знаю, как я выжил, за счёт чего, какого резерва моего измотанного борьбой организма, который в нужный момент проснулся и сделал своё дело, добил ослабевшего вируса. После болезни, рассматривая себя в зеркале, или то что осталось от моего, когда то выпирающего животика с которым долгое время я не мог расправиться, я подумал: жизнь продолжается, но она теперь никогда не будет как прежде.

Я был молод, она сидела обнажённая перед мной и я очень хотел её, желание было взаимным, хотя бы, потому что она разрешила себя раздеть. Но только, дело не шло дальше этого, потому, что нельзя, она твёрдо говорила нет и это портило всё. Эта мизансцена, пережитая в молодости, неизвестно почему, после болезни, стала настойчиво появляться во сне. И так почти каждый день. Я, она, комната, кровать, серые занавески с пятном от вина внизу похожим на Африку, обшарпанные местами обои, письменный стол, выгоревший от солнца паркет, на стене часы с кукушкой показывают полтретьего. Кошмар переходящая в хроническое недосыпание. Я пытался не спать, изнуряя себя бессонницей, пью литрами кофе, но каждый раз засыпая снова вижу её. У меня в голове теперь хаос, я сам ничего не пойму. Мне, всегда казалось, что после шестидесяти лет, когда ты женат, добился чего то в жизни, когда у тебя начинаются проблемы с давлением и всё что было когда-то с тобой ушло в небытие навсегда, ничего теперь не возвратить.

Я молча иду по пустынной улице. Шальной осенний ветер крутит мусор на земле, бледные с коричневыми прожилками листья он кидает мне в лицо, воет и плачет в осиротивших кронах деревьев, которые ветками уходят в небо. Никто не хочет меня остановить, на пути к моему последнему безумию жизни, уже поздно, время начало свой отчёт.