Строители империи

Насколько я помню, там были холостые патроны, иначе мне, разумеется, не пришло бы в голову стрелять куда попало, рискуя кого-нибудь ранить. (Начинает ходить вокруг шмурца, как загипнотизированный удавом.) Люди, позволяющие себе совершать столь необдуманные поступки, не заслуживают чести быть названными мыслящим тростником... и все-таки она вертится... (Стреляет в окно, стекло с грохотом разбивается.) Заряжен холостыми... (Разглядывает револьвер, отбрасывает его в сторону.) Что же касается моей личности, то пусть катится куда подальше; для инвентаризации нужно свободное время, а у меня его нет. Когда-то у меня все лежало на камине в коробочке. (Встает на колени, прикладывает ухо к полу, прислушивается.) Их наверное забыли завести. (Стаскивает мундир, остается в одних кальсонах.) У меня нет времени. И никогда не было. (Пауза.) Жизнь — дурацкая история. (Смотрит себе на ноги, почесывает подбородок.) Надо бы одеться. (Роется в чемоданах и пакетах и вытаскивает оттуда классический костюм: серые полосатые брюки и черный пиджак.) Что-то мне этот костюм напоминает. Какую-то церемонию. (Качает головой.) Нет... от вещей никакого толку. (Бросает пиджак и снова надевает то, во что был одет вначале.) Вот так-то лучше. (Обнаруживает, что шмурц шевелится, и отходит в сторону. Долгая пауза.) Может ли ощущение одиночества у взрослого индивида усугубляться не посредством контакта с ему подобными, а иным способом? Нет. Если так оно и есть, ощущение одиночества, которое я постоянно испытывал, исходило, по-видимому, от одной — или даже многих сомнительных личностей, судя по всему, окружавших меня.

Я отваживаюсь высказывать подобные предположения, чтобы облегчить себе работу по обдумыванию вышеизложенного, коей я и предаюсь (Пока он будет произносить следующую реплику, он будет по очереди доставать разные предметы из своей поклажи и класть их возле шмурца как жертвоприношения на алтарь.) в данный момент. Когда я чувствовал себя одиноким, я был не один. Из этого вытекает, что если я по-прежнему чувствую себя одиноким... (Замолкает, направляется к двери, пытается повернуть ручку, в отчаянии исступленно колотит в дверь.) Неправда... я один... я всегда исполнял свой долг... и не только. (Пауза.) Мы бежим со всех ног навстречу будущему, мы мчимся так быстро, что настоящее ускользает от нас, мы поднимаем пыль, скрывающую от нас прошлое. Отсюда известное выражение... мм... отсюда множество известных выражений, которые я мог бы перечислить... (Начинает задыхаться, пауза, затем уже другим тоном, без всяких эмоций.) Я здесь не один. (Долгая пауза, во время которой он безуспешно что-то ищет, не спуская глаз со шмурца.)

Шум начинает потихоньку нарастать, сперва совсем издалека, затем медленно приближаясь.

Закрывать глаза на очевидные вещи — совершенно бесполезно... если ты слепой — тогда куда ни шло... (Замолкает.) Ничего не слышу. (Громче.) Ничего не слышу. (Вытаскивает из желтого пакета овощерезку, берет ее и устало крутит ручку.) В такую минуту оставалась по крайней мере надежда на будущее поколение, которое отстирало бы грязное белье родителей при помощи овощерезки. (Шум нарастает, отец кричит.) Я ничего не слышу!!! (Отшвыривает овощерезку, смотрит на свои руки.) Эти руки чисты. (Осматривает окно.) В конце концов идея с каперсами была вполне удачной, но я полагаю, что жимолость могла бы удовлетворить желания иного порядка... более высокие... Ее не едят... Я буду сдерживать чувство голода. (Вопит.) Клянусь! Я буду сдерживать чувство голода! (Пожимает плечами.) Чтобы лучше его осознать и полнее удовлетворить. (Бросается на колени и вопит.) Я ничего не слышу! Я ничего не слышу!