Строители империи

Зиновия. А если остаться? Если бы мы остались?

Дурища. Никто не остается.

Зиновия. А что сейчас внизу, под нами? Ничего не слышно... Никогда ничего не слышно... Давай послушаем, что там такое? Давай спустимся!

Дурища. Тебя знобит. Лихорадит. Температура поднимается. Ускоряется движение молекул.

Зиновия. Я хочу спуститься.

Шмурц шевелится и медленно ползет к лестнице.

Дурища. Твой отец заколотил лестницу...

Зиновия. Я отдеру доски... Я хочу спуститься... Я хочу посмотреть, кто у нас живет... Я хочу спуститься до самого низа, до моей бывшей комнаты, где у меня были музыка и проигрыватель. (Встает, пошатываясь. Дурища ее поддерживает.)

Дурища. Угомонись. Приляг. Устройся поудобнее. Расслабься. Отдохни. Успокойся.

Зиновия(направляется к лестнице и видит свернувшегося в калачик лежащего шмурца, загородившего проход к лестничному люку. Безнадежно машет рукой и опирается о стол). Дай мне воды!

Дурища встает, наливает в стакан воду из большого кувшина, стоящего в тазу, протягивает стакан Зиновии, не глядя на нее, и уходит в соседнюю комнату. Оставшись одна, Зиновия берет стакан, подходит к шмурцу и пытается протянуть ему воду. Каким-то царапающим движением он отбрасывает стакан. Зиновия в ужасе отскакивает, рушится на кушетку и рыдает. Дурища возвращается, подбирает с полу стакан, вытирает его и ставит на место, стараясь не смотреть на шмурца. Потом подходит к Зиновии и гладит ее по плечу.

Дурища. Не плачь.

Зиновия привстает, сморкается. Открывается входная дверь, появляется мать, за ней отец. У обоих скорбные лица.

Мать. Бедняга, ему действительно не повезло.

Отец. Да... если задуматься, по сравнению с ним, у нас дела неплохи.

Зиновия(сидит на кушетке).

Дурища от нее отошла и занимается хозяйством.

Как поживает Ксавье?

Мать. Послушай, милая моя цыпочка, в конце концов, ты толком этого мальчика и не знала.

Отец. В сущности, мы только два дня тут живем, и вряд ли Ксавье был нам ближе, чем сосед.

Мать. Ты не можешь относиться к тому, что произошло, так же, как если бы это случилось с твоим братом.

Отец. Или племянником.

Мать. Или кузеном.

Отец. Или сыном.

Мать. Или даже твоим женихом.

Зиновия(холодно). Ксавье погиб?

Отец. Ммм... к сожалению, видимо, никаких надежд.

Мать. Вчера его похоронили, бедняжку.

Зиновия(повторяет ровным голосом). Ксавье погиб.

Мать. Родители убиваются — смотреть невозможно.

Отец. Да, досталось им. Нам здорово повезло. (Оглядывается, потирает руки, подходит к шмурцу, бьет его и возвращается.)

Мать. Все прекрасно понимают, что им очень тяжело.

Зиновия. Они смирятся с неизбежным. Все смиряются. И мы (Пожимает плечами.)... тоже, как ни в чем не бывало.

Отец. Нам можно позавидовать, Зиновия, уверяю тебя, можно позавидовать.

Зиновия. Который час?

Мать(ищет глазами часы, пинает шмурца, возвращается). Я не вижу часов.

Отец. Позавчера я упаковал их в серый бумажный пакет. Дурища, вы его несли?

Дурища. Нет (выходит).

Отец. Смотри-ка... она сегодня неразговорчивая.

Мать(обращается к отцу). Ну?

Отец. Наверное, внизу оставили. (Пожимает плечами.) Вполне без них обходимся, поскольку мы уже здесь два дня, и только сейчас спохватились, что они внизу.

Мать. Часа четыре, половина четвертого...

Зиновия. Если бы у меня был проигрыватель или хотя бы радио...

Мать. Какое радио? Послушай, дорогая, у нас никогда не было радио...

Зиновия. До того, как мы жили внизу. (Показывает на пол.) У нас было радио.

Отец. Я тебя уверяю, что внизу радио не было. Часы, точно, были. А радио не было.

Зиновия. Я же сказала: до того, как мы жили внизу. Если бы я хотела сказать внизу, я бы сказала: до того, как мы жили здесь.