Строительный университет

Ноги сами собой принесли меня в сад. Продвигаясь в глубь, к тому месту, где мы столкнулись с Гарном, я старалась идти как можно тише, внимательно всматриваясь в сумеречное пространство перед собой и прислушиваясь к звукам. Так, незаметно для себя, добралась до места, и… Я замерла от неожиданности, увидев, что Гарн уже ждёт меня, причём не просто ждёт, а дико волнуется. Он расхаживал взад-вперёд, нервно заламывая руки, и бормотал себе под нос. Притаившись за деревом, я навострила уши. По обрывочным звукам и интонации я поняла, что он репетировал пламенное признание, но, по фырканью и страдальческим вздохам было ясно, что у него ничего не получалось. В конце концов он остановился, сделал глубокий вдох и сам себе сказал:

– Молодец, Гарн, ты просто «красавец». И после всего ты ещё надеешься, что она простит тебя? Она не придёт.

И потом после недолгой паузы со злостью:

– Всё равно прощения добьюсь. Если надо, всю жизнь умолять буду.

Ого! Да он настроен серьёзно.

Осознание, что я всё же не ошиблась в его искреннем раскаянии, приятно кольнуло в районе сердца. На душе потеплело, и я счастливо улыбнулась. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, я решительно шагнула вперёд. Гарн меня услышал и обернулся, а, увидев, что это я, просиял счастливой улыбкой.

– Привет, – шагнул он ко мне навстречу.

– Привет, – ответила я.

– Я боялся, ты не придёшь, – сказал он с волнением в голосе.

– Почему? – спросила я, изобразив недоумение.

– Н-ну… – Гарн запнулся.

Я понимающе улыбнулась.

– Гарн, как давно ты знаешь Лисси? – спросила я.

Парень замер, сбитый с толку.

– Э-э… какую Лисси? – спросил он осторожно.

– Алиссию Лимман, – пояснила я.

– Ах, Лисс, – Гарн разочарованно вздохнул, явно расстроенный резкой сменой темы. – С детства ещё, до средней школы в один класс ходили. В старших разошлись, а встретились уже в университете.

– А как оказалось, что ты поступил намного раньше? – спросила я, жестом предлагая ему прогуляться по саду.

– Я после старшей школы сразу поступил, – Гарн скривился, – а Лисс… не знаю. Кажется, у них в семье что-то приключилось, и ей пришлось повременить с поступлением. А что?

– Ничего, – ответила я, пожав плечами, – просто она о тебе говорила.

– И что говорила? – Гарн слегка напрягся.

– Что ты очень сильно изменился, – я посмотрела на него; стало уже почти совсем темно, и я не смогла разобрать его выражение лица. – Сказала, что раньше ты был… более открытым.

– В детстве все открыты, – сказал Гарн с интонацией, словно объяснял прописные истины неразумному дитя. – Становясь взрослыми, мы меняемся. В вашем мире не так?

– Верно, так, – согласилась я. – Мне кажется, она к тебе неравнодушна, – сказала я осторожно.

– Кто? Лисс? – казалось, Гарн был искренне удивлён. – Это вряд ли. Мы просто были друзьями.

– Угу, – кивнула я, как будто он мог увидеть мой жест. – Но ты сам сказал, с возрастом все меняются. Возможно, она влюбилась в тебя уже потом, во взрослого.

– Ты думаешь? – настороженно спросил Гарн.

– А почему нет? – спросила я.

Гарн немного помолчал, посопел, а потом сказал:

– Лисс, конечно, славная девушка, но… я никогда не думал о ней как о женщине. Я всегда относился к ней, как к сестре. Да и сейчас отношусь. Она вообще не в моем вкусе.

– А кто в твоём вкусе? – спросила я с улыбкой, предвидя ответ.

Гарн вдруг перегородил мне дорогу, отчего я почти в него врезалась, взял мою руку и приложил её к своей груди, а после осторожно приподнял мою голову за подбородок, заставив взглянуть на него.

– Ты, – сказал он коротко, и в этом «Ты» прозвучала такая безысходность, что на мгновенье мне показалось, что он сейчас расплачется.

– Я знаю, мне никогда не вымолить у тебя прощения за своё поведение, – говорил он, – и даже если ты простишь меня, то я сам себя никогда не прощу. Когда шёл сюда, думал, просто буду рядом, но я не могу молчать. Это выше моих сил.

Я стояла не двигаясь и смотрела на него снизу вверх.

– Анж, – продолжил он после недолгой паузы. – Анжела, я люблю тебя. И это не шутка, не очередной развод или уловка. Я правда люблю тебя. С той самой минуты, как только увидел. Я столько раз хотел сказать тебе это, но я просто не умею… вернее, уже разучился нормально разговаривать с людьми. Возможно, Лисс права, я изменился, потому что эта маска, этот образ жизни… он затягивает, как наркотик, и потом очень сложно отделаться от этой привычки. Но ты меня вырвала из лап дурмана, и теперь я прошу тебя о помощи. Помоги мне, не дай снова упасть в этот омут.

Вот это был поворот. Я, конечно, ожидала чего-то вроде признания, но уж точно не просьб о помощи. Честно говоря, я не совсем понимала, что мне делать дальше, поэтому просто стояла и молчала. Гарн тоже молчал, и, когда молчание затянулось, он склонился к моему лицу и тихо прошептал:

– Помоги мне, Анжи. Научи меня снова быть настоящим.

– Хорошо, – ответила я неожиданно для самой себя.

Гарн вздрогнул и уставился на меня, не веря ушам своим.

– Но будешь делать всё, что я тебе скажу, – продолжила я тоном, не терпящем возражений.

– Всё, что угодно, – пообещал обрадованный Гарн.